Тёмное Пламя

[Сумрачный]

3.

- Как вы думаете, Корн, – спросил Мир Гром у севшей на место и несколько успокоившейся после эмоциональной речи Эдны, – почему на Ириде, по-видимому, не сохранилось подводных социумов? Ведь если иридиане готовились к войне, да ещё и запускали массу разведывательных звездолётов, то должны были испытывать острейшую потребность в анамезоне, а значит в золоте. В таких обстоятельствах использование месторождений на дне океана, на мой взгляд, неизбежно.
- Не обязательно. Они могли пойти путём строительства сверхглубоких подземных шахт, которые легко превратить в убежища. Кроме того, подводные города могли быть построены на относительно небольшой глубине, на ней вести добычу золотоносных руд намного проще. И эти города сложно замаскировать. Крупные объекты на дне океана на небольшой глубине хорошо просматриваются из космоса. По ним, очевидно, пришельцы нанесли термоядерные удары, как по крупным городам суши.
- Хорошо, – сказал Гром, – благодарю вас. Какие будут предложения?
Слово взяла Эра Сон.
- Нам пока нет необходимости высаживаться на планету, – неожиданно сказала она. – На мой взгляд, есть смысл поручить спутникам, искать крупные естественные подземные полости недалеко от побережья, удобные для создания убежищ и города, в которых могли сохраниться локальные компьютерные системы регионального уровня. Так же нужно запустить беспилотные стрелоиды по спиральным орбитам вокруг планеты, в сторону расширения орбит. Пусть ищут обломки сражения. Нам же имеет смысл исследовать станцию на Луоне. На Луоне нет атмосферы, а значит за прошедшие сто лет, там ничего не изменилось. В её условиях, даже просто следы около станции могут многое сказать, не говоря уже о том, что можно найти важную информацию в компьютерах. Кроме компьютеров там должны сохраниться и документы письменные, аудио, и видео.
- Разумно, – согласился Мир Гром.
Совет так же поддержал её предложение.
Эдна вновь бросила на Сон несколько необычный взгляд.

[Сумрачный]

Глава IV

Луона


                                                                                  Лунопарк уезжает, значит, ему пора
                                                                            Я его провожаю, от утра до утра
                                                                                  Он меня оставляет, я опять не усну,
                                                                                      Лунопарк уезжает, как всегда на Луну
                                                                                                     Современная эстрадная песенка


1.

Станцию и космодром около неё обнаружили после третьего витка вокруг Луоны. На первый взгляд с орбиты на станции действительно ничего не изменилось. Но корабельный компьютер, тщательно сличив снимки, полученные девятой звёздной экспедицией и нынешние изображения, нашёл различия.
Они были незначительны. Несколько изменился цвет грунта на космодроме, появились некоторые новые «следы» вокруг станции, немного изменился поворот антенн связи и радиолокации. Компьютер не мог с уверенностью ответить, что дело не в искажениях вызванных несовершенством оптики тех достаточно давних времён и игрой светотени. В это тем более верилось, что невооружённому глазу изменения были совершенно незаметны. Но Мир Гром почувствовал, как встревожилась Эдна, хотя внешне начальник экспедиции оставалась бесстрастной, и тревога передалась ему. Он приказал планетологам провести тщательные исследования после посадки.
На пятом витке сбросили бомбовую станцию и провели сканирование поверхности. Оно дало информацию ещё о нескольких небольших сооружениях. Большинство недалеко от станции и поддавалось исследованиям без перемещения звездолёта. Но ещё одна станция находилась на обратной стороне Луоны, и компьютер дал рекомендацию в случае решения о её исследовании переместить «Аристон» к ней. Вокруг Луоны запустили несколько искусственных спутников, после чего Мир Гром обратился к начальнику медицинской службы звездолёта – психологу Сандре Кара, с просьбой сообщить свои рекомендации по поводу подготовки экипажа к высадке. Сандра дала обычную рекомендацию пройти двухнедельный курс особой терапии, построенной на специальных препаратах и укрепляющих излучениях, повышающих адаптацию к малой гравитации (она на Луоне была в восемь раз меньше земной). Больше серьёзных проблем, способных создать трудности при высадке, обнаружено не было.
Чиркающими ракетами взяли пробы грунта. Он оказался характерным для небольших небесных тел лишённых атмосферы. Особое значение Мир Гром предал грунту с космодрома и не ошибся. Тот свидетельствовал – на космодром были посадки с использованием анамезоных двигателей. Это было странным, анамезоные двигатели в силу исключительной мощи крайне редко применялись при посадке на небесные тела. Впрочем, чрезвычайная обстановка в которой находилась Ирида была способна многое объяснить.
До высадки оставались считанные дни, Эдна попросила о личной встрече Мира Грома.

Она вошла в каюту командира корабля с неожиданным для себя волнением, и поняла – Гром тоже волнуется, и их взволнованность похожа, уловив ту почти мистическую связь мыслей и чувств, возникающую крайне редко, только между очень близкими людьми.
Мир привлёк внимание Эдны в период подготовки экспедиции, она почувствовала – Совет Звездоплавания не случайно именно его назначил командиром звездолёта. Но предполётная подготовка потребовала много времени и сил, не дав возможности познакомиться ближе. Отношения оставались строго официальными. Конечно, они тщательно проработали личные дела друг друга, и по настоящему заинтересовались, но это было не удивительно. Эдна была известным и успевшим немало сделать историком, о Мире можно было сказать то же самое, с оговоркой, он был звездолётчиком. Длительный путь к Ириде они провели в основном в гипнотическом сне, что вновь не способствовало общению.
Несколько недель после пробуждения, наполненных множеством дел по подготовке к встрече с планетой, Эдна чувствовала – Мир избегает её, что было странным. Она привыкла нравиться мужчинам и пользоваться этим. Но в отношениях с Громом появился некий внутренний барьер.
Что-то произошло лишь тогда, когда стало окончательно ясно: её гипотеза верна. Барьер стал не таким непроницаемым. Умевшая чувствовать будущее Эдна ощущала – их судьбы переплетаются, но безотчётный страх мешал взглянуть на линии вероятности в ходе медитации. Она не решалась увидеть будущее, что с её способностями было несложно. Эдна знала, что рано или поздно решится узнать правду, и тогда выберет оптимальный вариант. И всё же не могла это сделать, предчувствуя – даже самый хороший вариант окажется по-настоящему трудным, и не торопила события.
Она впервые была в каюте командира звездолёта и с любопытством осмотрелась.
Большой обзорный иллюминатор – в нём теперь сиял не снежно-бирюзовый огромный шар Ириды, а визуально не меньший по размеру серебристый шар Луоны. На лишённом атмосфере естественном спутнике хорошо просматривались горы, «моря» и крупные кратеры, очень напоминая картину земной Луны. Второе «окно» освещающее каюту – эйдопластическая голограмма на всю стену – свинцово-серый, северный океан штурмовал серые скалы, с чахлой растительностью. Над суровым пейзажем низкое, затянутое тучами, небо. Шорох прибоя одновременно волновал и успокаивал.
Мир, после приветствий, сделал приглашающий жест, показав Эдне на глубокое чёрное кресло, рядом с небольшим полупрозрачным столиком, из тёмно-синего силикола насыщенного оттенка, подсвеченного небольшим бра. Освещённый чуть более остальной каюты уголок хорошо вписывался в интерьер. Спросил, что она будет пить.
Эдна попросила простой воды.
Мир кивнул и наполнил два высоких, тонкостенных, идеально прозрачных стакана жидкостью, ничем не уступающей по глубине и блеску алмазу. Мудрость Земли учила искать и совершенствовать аристон во всём, земляне так и поступали. «Еда для тела, вода для души» говорили индейцы Северной Америки, познавшее меру Ноосферное человечество сумело оценить пословицу по достоинству. Несколько институтов изучали удивительный жидкий минерал – основу жизни, постоянно совершенствуя его физические и химические характеристики, уделяя особое внимание воде питьевой. Изучалась не только вода, но и её сложнейшее энергетическое поле, открытое в ХХ веке, тогда открытие было дезавуировано ортодоксальной научной элитой, не желающей смириться, что его сделали простые малоизвестные учёные, а не представители научного Олимпа. Теперь в изучение и совершенствование энергетического поля воды, сильно влияющего на информационно-энергетическое поле человека, издревле называемое душой, вкладывались колоссальные ресурсы. За тем, что сейчас держали в руках Мир и Эдна, стоял огромный труд и колоссальнейшее знание.
Мир опустился в кресло напротив, они сделали несколько небольших глотков, Эдна, подчёркнуто официальным тоном, спросила:
- Вы определились, где конкретно будете садиться на Луону?
- Понимаю вопрос, – кивнул Мир, – полагаете, станция, космодром и удобные места для посадки могут быть заминированы. Я и сам хотел посоветоваться с вами.
- Я не просто полагаю, уважаемый Гром, – с лёгким нажимом сказала она, – а уверенна. Иридиане не могли не предусмотреть возможности самоликвидации станции в случае захвата её врагами. И они обязаны были позаботиться о «сюрпризе» для них, после того как последнего члена персонала не останется в живых. «На войне, как на войне», говорили когда-то. В нашем мироздании, так или иначе, любой народ знаком с её законами.
Мир Гром задумался.
- Сами видите, Корн, это не просто, – сказал он озабоченно. – Вокруг станции скалы, а «Аристон» огромен, космодром единственное место на которое можно сесть, но именно по этой причине туда садиться не стоит.
- И что?
- Единственный выход – использовать пилотируемые стрелоиды, но он не желателен, тогда на орбиту придётся доставлять всё, что нужно серьёзно исследовать, это масса энергии. И стрелоиды мало приспособлены для длительного пребывания людей.
- Думаю, мой командир, есть другой выход, – мягко, теперь подчёркнуто неофициальным тоном, сказала Эдна, – нужно нанести боевой удар по поверхности Луоны.
- Простите Корн, не понял вас?! – удивлённо взглянул он.
- Всё очень просто Гром, – с обычными нотками печали, ответила Эдна, – наши аннигиляционные установки могут генерировать поток античастиц разной интенсивности. Ничего не стоит рассчитать, какой требуется поток, чтобы выжечь на поверхности Луоны площадку нужного размера, скажем десять километров в диаметре, – и опустила глаза.
Гром противоречивым взглядом – в нём читались и ужас, и восхищение, посмотрел на Эдну.
- Знаете Корн, я много слышал о вас, и теперь убедился – вы самая необычная женщина, которую мне приходилось встречать. Но вы не боитесь создавать прецедент? Ведь это первое применение боевых аннигиляторов в истории по прямому назначению – боевой удар, пусть и не по реальному противнику. На Земле и в Космосе более двухсот лет не применялось боевое оружие. Вы понимаете, применение аннигиляторов не просто опасно. Оно означает «снятие табу» на их употребление. Это – испытание самого чудовищного оружия в истории по целой, пусть и небольшой планете. Осуществив то, что Вы предлагаете, мы как бы развязываем себе руки. Нужно ли человечеству это знание?
- Нет, Гром, мы должны… мы обязаны знать, как применить антиматерию по целой планете! – с чувством преодоления в голосе и с некоторым надрывом, но очень жёстко, ответила Эдна. – Схватка с реальным врагом близка! Поймите, мы на войне! – ещё больше добавив эмоций, подчеркнула она. – И Земля, и Ирида и планета Дельты Ворона входили и входят в Великое Кольцо, и раз боевые, да ещё настолько чудовищные, удары нанесены по планете Альграба и Ириде, то война объявлена всей системе ВК, и мы просто ведём себя так, как должны вести. Боевым аннигиляционным установкам нужно испытание.
Эдна помолчала.
- Мы открываем ящик Пандоры. И не знаем, каковы будут последствия. Но они, эти последствия будут потом. Они – абстракция, Гром. Мы обязаны взять на себя такую ответственность, обстановка становится всё хуже.
Гром внезапно пронзительно взглянул в зелёные вечно печальные глаза Эдны. Какое-то время они пристально смотрели друг другу в глаза. На её лице не дрогнул ни один мускул, она откинулась, удобнее устраиваясь в кресле. Мир поймал себя, что любуется ею в серебристо-синем комбинезоне, с изумрудной звездой – знаком начальника экспедиции, аналогичном его бриллиантовой звезде, очень идущей к её глубоким глазам. Оба впали в транс и были в нём более двух минут. Придя в себя, они ещё несколько мгновений пристально смотрели в глаза. Но теперь их взгляды стали другими, взглядами людей давно и близко знакомых.
- Ты опять хочешь зажечь Тёмное Пламя?! – Вдруг перейдя на «ты», каким-то несколько жутковатым тоном, задал непонятный вопрос Гром, в глазах его полыхнула немыслимая боль.
Эдна вздрогнула.
- Да, Мир, потому что так нужно! – Тоже голосом почему-то полным невыносимого страдания, как будто терпела ещё большую боль, и в то же время с просящими интонациями, сказала Эдна, назвав его первым именем. – Потому Совет Звездоплавания именно нам с тобой и поручил возглавить экспедицию.
Лицо Мира приняло другое выражение. В нём появилось сильное отвращение, причём, отвращение было настолько выразительным, что внешнему наблюдателю сразу бы стало ясно – оно направленно по отношению, как не странно, к Эдне. Затем выражение лица Мира стало меняться, отвращение всё вернее уходило, опять вернулась боль.
Рука Эдны лежала в руке Мира. Они испытывали огромную человеческую близость и всю ответственность перед далёкой Землёй со всеми её культурами и историей, перед близкими, оставшимися там, перед всеми коллегами на «Аристоне». На долю их двоих – мужчины и женщины, выпало отменить вековой запрет на применение сверхмощных боевых устройств. Они ещё долго сидели рядом, хотя вопрос был давно ими окончательно решён.
- Что ж, – наконец сказал Гром, и опять перешёл на «вы», – я попрошу вас и всех членов Совета звездолёта присутствовать в боевой рубке при нанесении удара.

Неделю заняла подготовка и предварительные испытания аннигиляторов. Антиматерия, отделённая от нас тонким сумраком нулевого пространства, как его однажды метко назвал фантаст XXI века, крайне редкий гость в нашем светлом мире Шакти. Впервые в истории цивилизации предстояло применить её по целой планете. Никто и никогда не видел как такая огромная масса – целая планета среагирует на антиматерию, и не было уверенности даже теоретически, что процесс аннигиляции не выйдет из-под контроля.
После предварительных вычислений решили применить её с высоты в сто пятьдесят километров узким всё расширяющимся потоком, дающим при соприкосновении с поверхностью проекцию в десять квадратных километров. К нужному квадрату шли на гравитационных двигателях, сбросив космическую скорость. Затем звездолёт начал ускоряться. Компьютер дал сигнал, корабль приближался к выбранному участку. Рубиновая точка на экране прицеливания встала на него, Мир Гром, чьи биотоки через мыслесенсор сейчас командовали главным компьютером звездолёта, отдал мысленный приказ нанести удар, и резко направил корабль в космос.
Обзорные голографические экраны обеспечивали каждому находящемуся в боевой рубке, идеальный сектор обзора, все члены Совета звездолёта превосходно видели, над поверхностью Луоны вспыхнуло ослепительное тёмно-синее пламя, наверное, превосходящее по чудовищности мифическое пламя ада. Мир её вечных сумерек впервые осветился ярчайшим светом, он тут же погас. Если бы на Луоне была атмосфера, то удар сопровождался бы чудовищным грохотом, но всё происходило в кромешном безмолвии. Огромное облако пыли и газа взметнулось на высоту в несколько сотен километров, едва не задев стремительно набирающий скорость звездолёт. Но всё было рассчитано, кроме того, облако не представляло опасности для корабля с включённой силовой защитой.
Когда облако, кроме его части, выброшенной в космическое пространство, осело, на планете, не имеющей атмосферы, это произошло быстро, звездолётчики увидели почти идеальный круг абсолютно ровной оплавленной поверхности.
- Да, – невесело без улыбки пошутил Мир, – это хороший способ мгновенного строительства космодромов!
- Чтобы там ни было, – жёстко сказала Эдна, – но у нас теперь есть куда посадить звездолёт, и мы убедились, аннигиляторы работают хорошо. – И вдруг бросила на Мира странный взгляд, в нём читалась буквально невыносимая, немыслимая жестокость, столь, казалось бы, неожиданная в Эдне, и небольшая доля женского кокетства, какая и является самой неотразимой.

[Сумрачный]

2.

    «Аристон» – первый звездолёт Земли, оснащённый планетарными гравитационными двигателями, при посадке и взлёте не пользовался двигателями ракетными, это делало его практически бесшумным, и не влекло никаких последствий для поверхности, на которую садился корабль. Его стреловидная форма, такая же, как у стрелоидов, обеспечивала хорошую аэродинамичность при работе на планетах имеющих плотную атмосферу. И позволяла кораблю садиться в том положении, в котором был в космосе, на плоское основание, выпуклой стороной вверх, практически так же как садятся самолёты вертикального взлёта и посадки.
По мере того, как количество витков множилось, у Грома усиливалась необъяснимая уверенность – решение о посещении спутника, предложенное Сон – правильно, экипаж звездолёта там, на поверхности планеты ждут важные открытия.
Сон колдовала над компьютерами не, отходя ни на шаг, проверяя и перепроверяя полученные данные и добавляя новые. Гром чувствовал – она встревожена не меньше чем Эдна. К концу второй недели Эра, бесспорно, самая красивая женщина на звездолёте, стала очень бледной и сильно осунулась. Сандра вынуждена была погрузить её в гипнотический сон.
Начали поступать доклады с искусственных спутников Ириды и стрелоидов работающих в межпланетном пространстве. На Ириде обнаружили несколько сотен хорошо сохранившихся городов, и на одном из материков в районе побережья, в горной стране, признаки крупных подземных пустот. На орбите нашли несколько десятков искусственных спутников, очевидно запущенных когда-то иридианами, а в межпланетном пространстве множество обломков искусственных объектов, но достаточно крупных, достойных исследования не было. Совет звездолёта решил пока не проводить изучение искусственных спутников, исследование объектов на Луоне казалось более перспективным.
Огромный треугольник звездолёта мягко опустился на поверхность Луоны, вся полнота власти перешла в руки Эдны. Она решила – первой высадиться группа археологов, единственная на звездолёте имевшая реальный опыт работы с заминированными объектами. Она сама возглавляла группу, поэтому члены Совета воспротивились, заявив, жизнь Эдны – начальника экспедиции и знаменитого историка, крайне важна, и случись с ней, что-либо, миссию экспедиции выполнить намного труднее. Но Эдна сумела убедить их – без неё группа археологов, за много лет слившаяся в единый организм, рискует ещё больше, а без археологов дальнейшая работа становилась вообще сомнительной.
Группа Эдны стояла в шлюзе, готовясь к выходу. Раздался хлопок воздуха, сопровождавший разгерметизацию, перед ними, отделённая только скафандрами раскинулась Луона.
Десятикилометровую круглую площадку окружали невысокие горы. В чёрном небе с немерцающими звёздами огромный бело-голубой шар Ириды, заливал ландшафт довольно ярким мягким светом. Ирида была ближе к Луоне, чем Земля к Луне, и её видимый диаметр приблизительно в полтора раза превосходил диаметр Земли с Луны. Что не мешало небу быть непроницаемо-чёрным, и не затмевало беспощадного режущего света немерцающих звёзд. Чуть в стороне, кроваво-красным светом пылало солнце Луоны и Ириды – звезда Барнарда – Блуждающая. Красный карлик спектрального класса М5V, массой всего лишь 17 % от массы Солнца. Самая удивительная звезда в нашей области Галактики, временная спутница Солнца, проносящаяся мимо него со скоростью более 100 километров в секунду, пришедшая из таинственных неведомых глубин космоса. Её видимый диаметр с Луоны был намного меньше видимого диаметра Ириды, а кроваво-красный свет казался светом смерти, символично ложащимся жутковатыми бликами на мёртвую поверхность. «Солнечный луч в крови», вспомнила Эдна где-то слышанное выражение. Затем в памяти всплыли слова Киплинга: «Сер Грейвз взглянул назад и увидал в ночи звезды, замученной в аду, кровавые лучи». Эдна поняла, фантасмагорический пейзаж погружает её в медитацию. Она позволила трансу овладеть ею, поражаясь пылающим символам. Барнарда действительно оказалась, залитой кровью вестницей смерти. Чем глубже Эдна погружалась в транс, тем сильнее нарастало в душе чувство тревоги, и вдруг, перейдя некую черту, тревога исчезла. Эдна вышла из транса с некоторым удивлением.
И тут же поняла всё – да Барнарда кровавая вестница, прошедшая ад, но она принесла свою весть вовремя. В тени отбрасываемой «Аристоном» несколько секунд чернела тьма, не позволяющая чего-либо увидеть – феномен на планетах лишённых атмосферы. Но вспыхнули ослепительные прожектора звездолёта, их белый свет с голубоватым оттенком заставил тьму далеко отступить.
Эдна всегда испытывала большое волнение, вступая на поверхность нового мира, тем более она ещё не покидала Солнечной системы. И сейчас оттолкнувшись, она с бьющимся сердцем, опустилась на поверхность Луоны с высоты трёхэтажного дома. Гравитация была невелика, и трапы не использовались. Рядом опустилась на грунт неразлучная Мидори и остальные спутники. Роботы СДФ выстроились у входного шлюза. Эдна посмотрела на чёрную, отливающую зеркальным блеском поверхность, сотворённую аннигиляторами. «Прости меня прекрасная Луона, – подумала она, – за этот ожог! Ты знаешь, у меня не было другого выхода. Я пришла сюда для того, что бы на твоём теле больше никогда не появлялась таких ожогов». И вдруг поняла – её чувства к этой маленькой серебряной планете напоминают чувства к родной сестре. Затем к ней пришло ещё более удивительное чувство – маленькая прекрасная планета поняла её, простила и приняла.
На первом этапе обследовали подступы к станции, через два дня обнаружили ядерные устройства, терпеливо ждавшие жертву два века. Выяснилось – система входных шлюзов станции не работает – иссякла энергия. Открытие шлюзов тем, кто не знал электронных паролей, привело бы к взрыву, он мгновенно уничтожили бы станцию, и выжег местность на несколько сотен километров. Система самоуничтожения питалась от термоядерного реактора малой мощности способного давать энергию не менее пяти тысяч лет.
Главная работа вновь пришлась на Сон и компьютеры.
Сначала выяснили частоту работы системы энергообеспечения станции, и подключили к системе энергообеспечения звездолёта.
Далее главный мозг корабля ещё на Земле адаптированный к такому мероприятию, 
попытался связаться с главным мозгом станции. Выяснилось – компьютерные системы станции заблокированы, а, возможно, информация на кристаллах уничтожена. Расшифровка электронных паролей заняла более двух недель. Открытие шлюзов поручили роботам, для них Сон разработала специальные программы. Звездолёт на это время вновь поднялся в космос. В течение суток роботы шаг за шагом разблокировали входные шлюзы, и тщательно изучали термоядерные устройства.
Вначале решили извлечь бомбы и переправить в безопасное место. Но вскоре выяснилось – это неосуществимо. Устройство самоликвидации встроено в станцию слишком органично и его невозможно извлечь, не нанеся серьёзных повреждений помещениям. Оставалось два пути: либо обезвредить бомбы, либо исследовать станцию с бомбами в рабочем состоянии. Обезвреживание бомб требовало много времени, и создавало угрозу радиационного заражения. Поэтому, несмотря на риск, всё оставили как есть.
Звездолёт вновь опустился на импровизированный космодром. Группа археологов, кибернетиков, медиков и биологов вошла в помещения станции.
Прозрачное здание оказалось, каким его описали звездолётчики девятой звёздной. Стены и пол из красивого серебристого пластика, хорошо сочетающегося с силиколлом. В центре зал собраний с прозрачным потолком. В зале более сотни замороженных тел, идеально сохранившихся в космическом холоде. В светло-красных креслах в строгих чёрных костюмах, без галстуков – неизвестных на Ириде. Последнее собрание было торжественным. Иридиане, как и люди Земли бы на их месте, предпочли уйти с честью. Свет Ириды и сейчас был ярче света звезды Барнарда, и казалось символичным, что именно родная планета, в момент прихода землян, дарит свет погибшим сынам и дочерям. Через прозрачный потолок хорошо просматривалось звёздное небо – прекрасное и равнодушное, Звёзды продолжали дарить ушедшим иридианам свою красоту.
Эдна посмотрела в глаза сидевшего на возвышении председателя собрания, в них навсегда застыл ужас, и спросила у Сандры:
- Как ты думаешь, какова причина смерти?
- Думаю, мгновенно действующий яд, – ответила она, – они применили эвтаназию, когда поняли, что им вот-вот предстоит замёрзнуть.
- Сколько на твой взгляд станция работала после гибели Ириды?
- Нужно делать вскрытие, но по загару могу сказать – каждый из них пробыл в космосе несколько лет. Свойства их кожи близки к нашим.
Эдна прошла перед первым рядом иридиан, глядя в лица. Они почти не отличались от людей, за исключением синих и ультрамариновых волос и цвета глаз. Зрелые и молодые, женщины и мужчины, юноши и девушки. Глаза, открытые в течение двух веков, говорили – принять смерть им было не легко.
Хорошо сохранившийся осколок чудовищного преступления, свершённого исторически совсем недавно пришельцами из космоса. Впервые, люди Земли были рядом пусть и с мёртвыми, но людьми иной инопланетной расы, и первая встреча была печальной. Экспедиция на планету смерти, откладываемая более ста лет, состоялась. Теперь навсегда в истории останется трагический первый контакт. Глядя в мёртвые глаза иридиан, Эдна улавливала некое не совсем понятное чувство. Зрело ощущение, что-то не так, но что не удавалось уловить. Ещё раз, прислушавшись к себе, Эдна решила пока оставить попытки.
Сон и её группа уже работали с компьютерами станции.
- Информация на кристаллах уничтожена, – Сон повернулась к Эдне. – Похоже, они решили подстраховаться на случай возвращения пришельцев.
- Что-нибудь можно сделать? – спросила Эдна.
- Думаю да, полностью уничтожить информацию на любом кристалле технически невозможно, кристалл хранит память обо всём, что «видел» в жизни. Память кристалла – его электромагнитное поле, а оно всегда пишет историю изменений, – Сон вдруг бросила на Эдну непонятный взгляд, аналогичный тём, каким Эдна смотрела не неё над Иридой, и добавила. – Хотя, наверное, такую работу нам под силу сделать только на Земле.
- Уничтожить историю, чего бы то ни было, вообще невозможно, как и память, – печально улыбнувшись, согласилась Эдна, сделав вид, что не заметила взгляда, – память – не просто электромагнитное поле. Это поле, которое мы всё вернее называем единым, гравитационное и электромагнитное поля, лишь частные случаи его проявления. Но, насколько мне известно, далеко не всегда эту историю можно расшифровать, и нам остаётся рассчитывать только на то, что вам это удастся, Сон. Хотя я в курсе, вы настоящий гений в компьютерных технологиях, но ведь здесь информацию стремились разрушить те, кто старался, чтобы она не попала в руки врагам…
- Так уж и гений?! – усмехнулась Сон, в её усмешке Эдне почудился вызов, словно Сон давала понять, что не нуждается в её высокой оценке. – Но в остальном вы, конечно, правы. Нам придётся приложить все силы. Эта станция, несомненно была одним из центров системы противокосмической обороны, и, следовательно, здесь могут содержаться важные сведения. И шанс есть. Настолько совершенного компьютерного оборудования, каким оснащён «Аристон» ещё не было. Кроме того, у нас есть информация об общем устройстве компьютерных систем Ириды и их программном обеспечении.
- Сон, вам никогда не приходилось проходить через сеансы глубокого гипноза или аутогипноза? – внезапно спросила Эдна.
- Приходилось, – кивнула та, – но очень редко. К моей работе это не имеет даже косвенного отношения! –  уже с более откровенным вызовом добавила она.
- Вы, в самом деле, так считаете, Эра? – с легкой иронией, спросила Эдна.
Сон вспыхнула. Но потом задумалась.
- Вы предлагаете мне пройти такую практику? – поинтересовалась она.
- Да, – кивнула Эдна, – думаю, нам всем это может помочь в работе.
- Я подумаю, – сказала Сон. – В конце концов, вам виднее, как улучшить работу подчинённых, – она впервые чуть улыбнулась.
Эдна одарила её такой же улыбкой.
- Эдна, – позвала Сандра, – тебя не удивляют выражения лиц иридиан?
Эдна ещё раз внимательно взглянула в лица погибших. Непонятое чувство вспыхнуло с новой силой.
- Ты права, – сказала она, – в их лицах недостаточно мужества. Мы на Земле больше двух веков умираем с улыбкой, в их же лицах откровенный ужас.
- Что ты думаешь об этом?
- Наверное, это можно понять, – тихо ответила Эдна, – они видели гибель родной планеты, а затем медленно умирали. Думаю, мы не в праве судить их строго.
- Я, почему-то, в этом неуверенна, – после некоторых раздумий сказала Сандра.

Через три дня информационные кристаллы демонтировали и доставили на «Аристон». Вскрытие показало – персонал станции жил ещё пять земных лет после гибели Ириды. Затем закончился ресурс термоядерного реактора. Подтвердился факт, что персонал станции ушёл из жизни, применив эвтаназию. Перекрёстный анализ грунтов на космодроме нового не дал, только подтвердил – на космодром совершали посадку с использованием анамезоных двигателей, но двести лет назад. Ничего не дало и исследование антенн. Если их кто-то и трогал, после прилёта «Тантры», то тщательно замёл следы.
Оставалась надежда только на микроанализ. Но он был очень сложной и трудоёмкой процедурой. Луона, казалось, не хотела отпускать землян.
Предстояло выяснить каковы как обычные, так и микроэлементы, составляющие местность. Затем каковы как обычные, так и микроэлементы, из которых состоит станция, равно как и каковы искусственные элементы, наноструктуры, характерные для неё. Затем поискать нехарактерные элементы. Чужой звездолёт, скафандр, любой другой вид техники не мог не оставить следов. Их микроскопические частицы обязательно должны были остаться на Луоне. Эти нетипичные элементы и предстояло найти, если они были. Но это требовало провести на Луоне несколько месяцев. Был ли в этом смысл? Не было гарантии ответа на главный вопрос: Прилетали ли пришельцы на Ириду и Луону повторно, после уничтожения цивилизации Ириды? Частицы материалов пришельцев могли попасть на поверхность спутника и в ходе боя, и после него путём естественного выпадения из окружающего пространства. Ведь микроанализ не всегда давал возможность выяснить по степени износа материалов, когда конкретно они попали на поверхность планеты.
Эдна стала перед тяжёлым выбором, и Мир Гром решил разделить с ней ответственность.
Это была их вторая встреча наедине, Мир Гром поймал себя на том, что, как и в первый раз очень волнуется. Он уже понял – Эдна почти всегда умеет скрыть свои чувства и может изобразить любое чувство так искусно, что пытаться разгадать притворство бессмысленно. «Ведьма, всегда ведьма», – невесело усмехался он про себя. Но также видел, что именно с ним Эдна «играет» крайне редко, более того, игра эта даётся ей тяжело. Он чувствовал – Эдна хочет, чтобы между ними не было никакого, даже невинного обмана. И чем сильнее он это чувствовал, тем сильнее её избегал.
В каюте Эдны он, как недавно она, с любопытством огляделся.
Иллюминатор несколько меньше чем у него, за ним громоздятся в неверном свете Барнарда и Ириды уже ставшие привычными скалы. С высоты – по ней звездолёт превосходил девятиэтажный дом – просматривается довольно большой участок поверхности, очень похожий на лунный. Хорошо видны несколько небольших кратеров. Поверхность выглядит первозданной, в поле зрения не попали следы деятельности иридиан, и, теперь, землян. Главное освещение каюты даёт огромное эйдопластическое «окно», за ним раскинулась бескрайняя африканская саванна. Ветер шевелит тянущиеся до горизонта серовато-желтоватую траву и жёстколиственные кустарники. Африканская степь пуста. Миру приходилось бывать в Северной Африке, и он хорошо знал запах саванны. Именно этот запах, равно как и её суховатый воздух, наполнял каюту, тщательно воспроизведённый установками микроклимата. Шум африканского ветра так же долетал сюда, в созвездие Змееносца. Небо почти чистое, но какое-то сероватое. Но оно не производило впечатления унылости. Время саванны уже склонялось к вечеру. И саванна внимательно смотрела на двух людей. Во всяком случае, Мир не смог отделаться от такого чувства.
После приветствий Эдна нерешительно сказала:
- Я всё же думаю, нужно провести микроанализ. Вернее, не так, у меня всего лишь чувство – он необходим. Никаких серьёзных аргументов. Можно подумать, я предлагаю огромной экспедиции заниматься бессмысленной работой. Каждый день на счету, а мы тратим время на анализ, который может ничего не дать. – Эдна взглянула с откровенной беспомощностью, в её взгляде читалась благодарность за то, что Мир разделил ответственность за трудное решение.
Мир испытал сложное чувство. Беспомощная доверчивость тронула, но в душе возник безотчётный страх.
- Это ваше чувство Эдна, – твёрдо сказал он, ничем не выдав волнения, – а вся Земля знает, насколько высок у вас уровень развития Третьей сигнальной системы. В космосе, я обязательно поддержал бы вас. Но здесь решать только вам, поэтому я могу лишь сказать, что поддерживаю идею микроанализа, и, думаю, экипаж «Аристона» нас поймёт.
Взгляд Эдны потеплел ещё больше.
- Спасибо Гром! – сказала она. – Мне очень важно ваше одобрение. Наверное, если я не проведу микроанализ, то никогда себе этого не прощу. Но в то же время я хорошо помню – голосу интуиции нужно доверять осторожно. Она тоже обманывает. И как отличить её истинный голос от ложного, не знает никто. Над Прямым Лучом не властно не только пространство, но и время, и мы ещё так мало знаем о Прямом Луче…
- Я мужчина Эдна, и вынужден в своих решениях почти всегда полагаться на логику, а не на интуицию. Но в вашу интуицию я почему-то верю.
- Всё наоборот, Гром, – сказала Эдна. – Способности Прямого Луча не спят и в вас. Поэтому мне так и важно ваше одобрение.
Эдна впервые улыбнулась ему открыто и с лёгкой долей озорства.
Такая улыбка Эдны очень многих мужчин покорила раз и навсегда и навеки, но Мир, казалось, даже не заметил её. Его вечно грустное и сумрачное лицо не просветлело, разве что на нём появилось выражение некоторой заинтересованности.
- Почему вы так считаете? – с лёгким удивлением спросил он.
Эдна встала, подошла к голограмме саванны, внимательно посмотрела на пейзаж. Мир был готов поклясться, тем же взглядом, которым саванна смотрела на неё.
- Боюсь, по той же причине, по которой считаю необходимым провести микроанализ, – вновь улыбнулась Эдна. – Есть вещи, которые невозможно объяснить, – в её глазах вновь мелькнуло озорство.
Мир кивнул, а потом вдруг спросил.
- Почему саванна пуста? Почему в ней нет животных?
- Не люблю лишнего движения, – с вернувшимися нотками печали ответила Эдна.
Мир немного нахмурился, и, прощально кивнув, вышел из каюты.

[Сумрачный]

3.

Мир Гром поручил беспилотным стрелоидам доставить на Луону искусственные обломки, обнаруженные в межпланетном пространстве. Изучение станции показало, какие металлы, сплавы и пластические массы применяли иридиане, что позволило выяснить, какие обломки принадлежат иридианской космической технике, а какие технике пришельцев. Материалы пришельцев и материалы иридиан, отличались довольно сильно. Заодно получила косвенное подтверждение гипотеза – Ирида оказала сопротивление. Пять стрелоидов оставили на Луоне, и поручили им поиск инопланетных материалов. На седьмой день стрелоиды подтвердили худшие опасения, обнаружив прямо на поверхности Луоны тщательно замаскированные искусственные сооружения из материалов пришельцев.
Мир, хотя и ожидал чего-то подобного, был почему-то потрясён больше всех. Когда он зашёл к Эдне, она бросила на него заботливый взгляд, потрясение сразу улеглось.
Он не смог скрыть нового удивления от столь мгновенного изменения настроения. Эдна подарила ему успокаивающую улыбку, всё встало на свои места. Командир звездолёта впервые познал удивительную силу этой женщины и её колоссальную власть над душами людей. Только теперь ему стал понятен страх заставляющий власть предержащих сжигать таких женщин на кострах и уничтожать другими гнусными путями на протяжении многих веков. Что была их власть перед этой – истинной властью, порожденной красотой и способностью «ведать», особенно если такие женщины осознали её, познав истинную силу своего пола. «Мир способна изменить только женщина», – мелькнула известная мысль.
- Эдна, – сказал он, – вас можно поздравить с новым удивительным открытием! Я много раз слышал – такие вещи бывают, но впервые сталкиваюсь на практике. И должен признаться, начинаю вас бояться. – Мир улыбнулся – пытаясь быть галантным, он сказал очевидную ложь, не испытывая никакого страха, и решил превратить всё в шутку.
Эдна всё поняла и рассмеялась.
- Тогда уж бойтесь и себя, – взглянув с лёгким кокетством, сказала она, – если бы не ваше одобрение, я, наверное, всё же не решилась бы провести микроанализ.
- Даже если допустить, что у меня есть способности аналогичные вашим, – печально сказал Мир, – в сравнении они будут выглядеть как песчинка рядом с горой.
- А вот я так не думаю! – неожиданно резко сказала Эдна, – просто вы мало занимались их развитием. По возвращению на Землю я бы рекомендовала вам сделать перерыв в звёздных экспедициях и проработать этот вопрос. Мы сможем помочь. Мы, это я, Сандра и Мидори. Мы много работали над методиками пробуждения и развития Третьей сигнальной системы. И Сандра, как главный специалист, считает, достигли кое-чего нового. Способности Прямого Луча у мужчины и женщины проявляются по-разному, и дополняют друг друга, и вы зря думаете, что не сможете ничего дать, напротив, изучение и развитие ваших высших способностей может оказаться очень интересным. Есть ещё важная деталь, – добавила она. – Мне кажется, большие скрытые способности Прямого Луча у Эры Сон, и было бы неплохо, если бы она тоже поработала с нами. Познавать звёзды прекрасно Мир, но не менее важно и прекрасно познавать самого себя, равно как и других людей.
- Вам удалось меня заинтересовать, – после некоторых раздумий сказал Мир. – Да, пожалуй, и заинтриговать тоже. – Добавил он и улыбнулся во второй раз.
Эдна внезапно нахмурилась.
- А всё же было бы лучше, если бы мы с вами, ошиблись.

Вновь потянулись недели работы, связанной с принятием мер предосторожности. Скоро обнаружили ядерные устройства, обеспечивающие самоликвидацию сооружений пришельцев. Они, установленные, как показал анализ по степени износа некоторых материалов, порядка пятидесяти лет назад, оказались приёмным центром, нацелившим антенны, прикрытые маскирующей голограммой, на Землю.
Кроме голограммы центр пришельцев прикрывал энергетический экран, генерируемый специальным устройством, не позволяющим обнаружить металлический массив из космоса. Очевидно, аналогичные экраны использовались ими и для блокады радиосигналов, как когда-то предположила Эдна. Центр удалось обнаружить только потому, что дискоиды утюжили поверхность Луоны на предельно малых высотах. Недоброе предчувствие Эдны исполнилось полностью. Пришельцы порядка пятидесяти лет назад узнали о существовании цивилизации Земли.
Выяснилось и назначение антенн на иридианской станции. Спутники запущенные иридианами в ХХ веке по летоисчислению Земли действовали до сих пор, уже более трёхсот лет, исправно транслируя на Ириду, вернее, на Луону телепередачи с Земли. Компьютерная система центра пришельцев тщательно записывала эти телепередачи в ожидании, когда следующий звездолёт прилетит за информацией.

Экстренный Совет звездолёта собрался в боевой рубке.
- Всем известно, насколько чудовищный факт мы установили, – начал Мир. – Необходим план дальнейших действий. Какие будут предложения?
Слово взял Амор Морэ. После заседания Совета АГР его не пришлось убеждать принять участие в экспедиции. Он сразу охотно согласился, сказав, что если бы Эдна не позвала его, то он, наверное, сам обратился бы к ней с такой просьбой. Конечно, проблема возраста оставалась серьёзной, но земная медицина позволила её решить.
- Мы должны послать немедленное сообщение на Землю, – сказал он. – Время, когда мощи радиостанций звездолётов хватало чтобы послать сообщение только на расстояние в несколько световых дней, к счастью, позади. Мы почти достигли искусства иридиан, и нормой стало несколько световых лет. «Аристон» оснащён самой мощной радиостанцией в истории звездоплавания. И хотя опыта отправления радиосообщений со звездолёта на расстояние шести световых лет нет, все основания – наше удачно дойдёт.
- Это так, – кивнул Мир Гром, – но стопроцентной гарантии нет. Сигнал, возможно, так и не будет принят Землёй. А чем скорее Земля получит информацию о грозной опасности и приступит к созданию системы противокосмической обороны и боевого космического флота, тем больше шансов защититься от пришельцев.
- Сообщение можно продублировать и не раз, – заметил Морэ, – это большой расход энергии, но в данном случае он, безусловно, оправдан.
Слово взяла Сандра Кара.
- Опасность, нависшая над нашим миром самая грозная в истории, – сказала она, – и, возможно, более разумным сочтут немедленное возвращение. Но я считаю – экспедиция должна продолжить работу. Мы до сих пор не знаем ни окончательную судьбу иридиан, ни кто наши враги. А шанс выяснить это есть. Кроме того, не следует забывать, межзвёздные полёты опасны, и хотя нам идти проторённым путём, полной гарантии, что экспедиция вернётся, нет. Наши радиосигналы дают ещё один шанс, что Земля будет предупреждена о смертельной опасности. Поэтому согласна – сообщение нужно послать.
Гром почувствовал, слова Сандры убедили многих.
- Морэ, как вы думаете, – спросил он, – как скоро можно ожидать атаки Земли со стороны пришельцев?
- Учитывая, что здесь они объявились вновь через сто пятьдесят лет, расстояние до их мира, или одного из их миров максимум семьдесят пять светолет. Какое-то время, допустим, ещё сорок лет их звездолёту нужно, чтобы вернуться. Затем им нужно ещё восемьдесят лет, чтобы посланный боевой флот достиг Земли. Но это в лучшем случае. Вряд ли решение о повторном полёте на Ириду принято сразу после возвращения эскадры, скорее всего, прошло какое-то время. А это значит, ближайший к Земле мир населённый ими, на расстоянии всего нескольких десятков световых лет от Солнца, намного ближе, чем Ахернар. Я бы исходил – их вторжения нужно ждать через несколько десятилетий.
- Как же они не обнаружили нас до сих пор? – спросила Дейра Кор.
- Мы – галактическая периферия, – ответил Морэ. – Очевидно, их экспансия направлена к богатым звёздами центральным скоплениям Галактики. Возможно, планета ставшая базовой для удара по Альграбу и Ириде колонизирована недавно. Впрочем, в их масштабе недавно может означать и тысячу лет, – подумав, добавил он.
- Подождите, – вновь спросила Дейра, – но как мы сможем оказать сопротивление цивилизации, которая уже тысячи лет назад овладела межзвёздными полётами?
Ответил Мир Гром.
- Сопротивление Дейра мы оказать сможем. Более того, мы сможем даже победить в войне. Факты говорят – у них нет боевых аннигиляторов. Видимо они их не открыли. Иначе, какой смысл посылать на уничтожение разумных цивилизаций целые эскадры, и наносить ядерные удары? Один наш «Аристон» легко сметёт с Ириды всё живое. И не только Ириды. Потенциально «Аристон» может уничтожить десятки и сотни миров.
Спокойный деловой тон, которым он это сказал, резко контрастировал со страшным смыслом. В боевой рубке повисла неловкая, напряжённая тишина. Грому, погружённому в трудные заботы командира галактического корабля, иногда не хватало чувства такта.
Дейра с ужасом долго смотрела на повелителя звездолёта.
- И вы сможете сделать такое?! Мир?! – Наконец, тихо спросила она.
- Да Дейра, – просто ответил Гром, – если конечно это будет последним шансом защитить Землю и Великое Кольцо…
- Но чем же мы тогда лучше этих нелюдей?!!! – потрясённо спросила она.
Ей никто не ответил, напряжённое молчание усилилось. Его нарушила Эдна, переведя разговор на другую тему.
- Я тоже против немедленного возвращения, – сказала она. – Мудрость учит: «Самый страшный враг, тот которого не знаешь», у нас есть уникальный шанс хотя бы что-то узнать об этой чудовищной псевдоцивилизации, и мы должны использовать его. У нас великолепная радиостанция, и, полагаю, нужно ограничиться несколькими дублирующими сообщениями. Самим нужно продолжить поиск новой информации. Кроме того, мы до сих пор не выяснили, выжил ли кто-нибудь из иридиан, а помочь им – наш долг.
Слово взяла Эра Сон.
- Я считаю, – сказала она, – прекращение работы экспедиции в этих обстоятельствах – преступление. В нашем распоряжении действующая компьютерная система пришельцев и их программное обеспечение. Они всё по возможности стерли и скрыли, но зато, если теперь мы найдём обломки их кораблей, с сохранившимися информационными кристаллами, информацию будет считать несоизмеримо легче. Я уже не говорю, насколько легче будет работать, если мы найдём хотя бы один их компьютер. Компьютерные системы всегда хранят бездну информации о создателях, мы не вправе упускать шанс.
- Мы до сих пор не знаем даже, как пришельцы выглядят, – вновь заговорила Сандра. – Не говоря об их физиологии и генетике. По всему, иридиане дали им суровый отпор, а значит, мы обнаружим в космосе не только останки иридиан, но и их врагов.
- Как знать, – сказал Морэ, – может быть, исследуя обломки их звездолётов, мы найдём возможность получить координаты их планеты или планет. На навигационных компьютерах не может не быть такой информации. И как бы они её не уничтожали, шанс что-либо расшифровать есть всегда.
- Есть кто-нибудь, кто считает – нужно прекращать работу? – спросил Мир Гром.
Таковых не нашлось.
- Что ж Корн, – продолжил он, – Мне кажется, Луона нам дала всё что могла. И «Аристону» пора отправляться на Ириду.

[Сумрачный]

4.

После Совета Эдна пригласила Мира и Дейру к себе. Дейра не могла успокоиться. Они вошли, Эдна коснувшись терминала, изменила пейзаж за «окном» – саванну сменила великолепная теокалли. Древний памятник архитектуры на полуострове Юкатан, в Чичен-Ице, традиционно называли «Пирамидой Солнца», хотя, на самом деле, она не имела к Солнцу никакого отношения. Чичен-Ица сохранился хорошо, вокруг теокалли было множество других прекрасных построек сооружённых древними майя в этом чудовищном городе-вампире, забравшем жизни тысяч и тысяч людей. Буйная тропическая зелень, разросшаяся в отведённых местах, создавала иллюзию – мёртвый город жив. Свежий влажный ветер Юкатана ворвался в каюту, освежая лица, разгорячённые после эмоционального обсуждения, но не принёс успокоения.
- Чем мы лучше этих нелюдей?! – вновь потрясённо спросила Дейра.
- Это очень старый вопрос, – тихо сказал Мир. – Вопрос времён, когда люди не понимали, в каком мироздании живут. Когда-то говорили: «Ударившему тебя по щеке, подставь и другую». Но как вы думаете, Дейра, смогут иридиане и жители планеты Альграба подставить другую щёку? Подумайте так же, сколько планет уже, может быть, замолчало! И сколько ещё замолчит, если убийц не остановить?! Может случиться, времени на переговоры и попытку решить проблему мирными методами просто не останется. Ведь любые переговоры и контакты займут десятилетия, если учесть ограничения на скорость связи в космическом пространстве. И если возникнет дилемма: либо смерть цивилизации-агрессора, полностью, со всеми разумными существами, со всем животным миром, если он там сохранился, либо гибель какой-либо цивилизации Великого Кольца, или Земли – можем ли мы отклонить ответственность за применение оружия, основанного на антиматерии?
Дейра опустила голову, на глазах у неё появились слёзы. Было видно – она мучительно ищет, что сказать. Наконец, она спросила:
- Неужели иначе нельзя?!
- Да Дейра, – грустно сказал Мир Гром, – мы будем изо всех сил искать другие варианты. Но, как вы точно сказали, иногда ИНАЧЕ НЕЛЬЗЯ, и если мы не поймём этого, то разделим судьбу Ириды и планеты Дельты Ворона.
- Но зачем такая вселенная, зачем такой мир?! – уже не скрывая слёз, спросила Дейра. – Ведь это даже не чудовищно, это ещё чудовищнее, чем чудовищно! Может быть такому миру, такой вселенной лучше погибнуть?!
- Не вы первая Дейра, так ставите вопрос, – вмешалась Эдна, – так его поставили ещё жители Атлантиды – Крита. Они пришли к выводу – чудовищное Колесо Сансары или Законы Кармы, как это тогда же называли в Индии, нужно остановить любой ценой. Потом появились другое учение – орфизм, его сторонники предложили другой выход. Английский учёный ХХ века Грейвз, его книгу «Белая Богиня» Эрф Ром использовал в качестве источника для романа «Таис Афинская», писал, – Эдна коснулась терминала:
«Должно ли всё кружиться вечно? Как можно сбежать с Колеса?» Вот в чём была проблема ослеплённого солнечного героя Самсона, когда «он молол в доме узников» в Газе (Книга Судеб 16:21). Заметим, что мельница в греческой философии символизировала вращающиеся небеса. Самсон блестяще справился с проблемой, сдвинув с места столбы, на которых держалась крыша святилища, так что она обрушилась на всех находившихся там. Орфики предлагали другое, более мирное, решение. Они гравировали его шифром на золотых пластинках, которые надевали на шеи своим любимым покойникам. Там было: не забывать, отказываться пить воду из текущей в тени кипарисов Леты, как бы ни мучила жажда, пить воду только из священного, обсаженного лесным орехом источника Персефоны, чтобы стать бессмертным господином мёртвых и избежать в будущем раздираний на части, убиений, воскрешений и возрождений».
Стоит отметить, Кор, Персефона, как и все богини, кроме обычного имени носила ещё тайное. И её тайное имя совпадало с вашим – Дейра – знающая, что означает посвящённая в знание, тайное даже для богов, и потому помогающая людям.
Представьте себе жизнь простого человека или раба в Древнем мире, полную страданий, неуверенности, унижений, боли… К тому же в Атлантиде стал распространяться ужасный порок иерархических цивилизаций – ритуальный каннибализм. Здесь вновь ударила Стрела Аримана: придя однажды к выводу – мир нужно уничтожить, жрецы атлантов через определённое время ударились в другую крайность, они пришли к выводу, нужно жить любой ценой, подчиняясь законам инфернального мира, и потому пришли к ритуальному людоедству. Впоследствии, ритуальный каннибализм ещё в возможно более чудовищных формах распространялся жрецами-людоедами ацтеков.
Легенда о Самсоне возникла в Атлантиде. По-видимому, катастрофа, произошедшая с ней не случайна, не просто природный катаклизм. Похоже, тайное знание Дейры уже тогда давало колоссальнейшее могущество. И, видимо, воспользовавшись им, Самсон и Далила уничтожили главный город Атлантиды, центр самовластной олигархии – Посейдонис, подобно тому, как главные герои романа «Таис Афинская» Таис и Александр Македонский уничтожили в романе другой аналогичный город-вампир – Персеполис.
Есть религии, Кор, ведущие к уничтожению мира, физическому или духовному, они являются основой фашизма. В XX веке историк Гумилев назвал их «антисистемами». Скорее всего, подобными теориями и руководствуются те, кто уничтожил Ириду. Наше же понимание учит: люди должны стать богоравными – достичь индивидуального бессмертия, овладеть способностями Прямого Луча, и изменить мир, победив инферно.
- А кто такие жрецы-людоеды ацтеков? И как такая религия могла достичь хоть какого-то распространения? Ведь любой этолог скажет, что у всех высших животных есть непреодолимый тормоз на уничтожение животных своего вида. Неужели человек исключение? – Спросила Дейра.
- Вопрос затрагивает много других тем, – ответила Эдна, – попробую начать так. В нашем мироздании возможна инфернальная красота – красота, приспособленная к извращению мироздания, отражающая и копирующая в себе его инфернальность. Поэтому она самый страшный вид уродства. Часто извращённые псевдопрекрасные концепции возникают на базе концепций прекрасных по-настоящему. Псевдопрекрасная религия ацтеков возникла на базе Герметического учения, изложенного в великой книге майя, географических соседей ацтеков, «Пополь-Вух». Теперь установлено он состоит из трёх мифов, двух прекрасных: о Чекованеге подарившем миру Солнце, о Уатт-Чекованеге подарившем миру Солнце Ночи – Луну, и отвратительном мифе о Шбаламке и Хун-Ахау. В последнем рассказывается, как цивилизация майя однажды испила «Отравленную Чашу» извратив «Пополь-Вух», и «по Земле потекли реки гноя». Имеется в виду, конечно, не экологическая катастрофа, а социальная. На базе «Пополь-Вуха» возник чудовищный «Культ цветов» – мироненавистническая религия, обладающая вампирской привлекательностью и очарованием, построенная на каннибализме. Майя прошли через искушение, что и цивилизация, описанная Хайнлайном. Суть «Культа цветов» проста. Боги майя были вампирами в прямом смысле слова – они питались человеческой кровью, вернее, их кровью нужно было поить, чтобы они не погибли, и всё чаще. Поскольку, если погибнут боги, то погибнет мир. И вот народ майя должен был отдавать богам самых лучших сыновей. Самых красивых юношей тщательно отбирали во всех городах и деревнях и выводили на центральные площади городов, к алтарям богов. Их распинали на алтарях, и жрец обсидиановым ножом, вскрывал им грудную клетку и вырывал сердца и, сложив на золотое блюдо, подносил одному из богов. С каждым годом юношей требовалось больше и больше.
Боги получали кровь, льющуюся на алтарь и сердца. Тела же съедали, точнее пожирали. У майя не было людоедства как средства утоления голода, зато было ритуальное людоедство. И оно нарастало. Служители культа – «Сыны Солнца», как они сами себя назвали, учили – чем больше съешь мяса убитых юношей, тем будешь ближе к Богу. Самое же правильное есть мясо убитых родственников, а высший подвиг матери, наиболее приближающий её к Богу – съесть мясо собственного сына. И ели! И с каждым годом всё больше! И всё больше майя становились «Сынами Солнца». Путь туда был открыт, единственное условие причащаться человеческим мясом как можно чаще. Запретный плод сладок, как известно. Возникла стремительно захватывающая в свою орбиту всё больше людей извращённая псевдокультура, которой, нечего было противопоставить.
И тогда на землю сошли Чекованег и Уатт-Чекованег, в обрезе Шбаламке и Хун-Ахау. Они начали против «Сынов Солнца», или «Деревянных Людей», как они названы в «Пополь-Вухе», войну. Шбаламке (Балам) переводится Ягуар, или, в данном контексте Воин, но Хун-Ахау иначе – Один Владыка. Он – инкарнация Уатт-Чекованега.
Они применили в войне разные тактики. Шбаламке, просто брал города-вампиры штурмом, вырезал «Сынов Солнца» поголовно, затем приказывал своим воинам собрать в городе все книги с извращённым «Пополь-Вухом», складывал их на главной площади и приказывал сжечь. Затем он говорил жителям города-вампира: «Уходите! И помните, если кто-нибудь, опять построит такой город, я опять приду! И буду ещё более беспощадным!» Хун-Ахау действовал иначе. Вначале, он создал мощную оперативно-агентурную сеть, пронизавшую города-государства майя, и только потом пошёл на них войной. Он не брал города-вампиры штурмом, а брал в длительную осаду. При этом он разрешал жителям свободный выход из города. Всем, кроме «Сынов Солнца». Смешатся с толпой, они не могли, у Хун-Ахау было «всё схвачено». Чем это кончалось понятно. «Сыны Солнца» оставались в городе. И однажды от голода начинали пожирать друг друга. Хун-Ахау терпеливо ждал, пока в  городе никого не останется…
Только потом его войска входили в поверженный город-вампир. Они добивали тех «Сынов Солнца», кто был каким-то образом ещё жив, и начинали вновь собирать книги, с описанием «Культа цветов». Только Хун-Ахау не сжигал их. А напротив приказывал сложить в самом лучшем здании в городе, и обеспечить все условия для хранения. И описание «Культа цветов» хранилось века. Так память о нём дошла до нас.
Хун-Ахау и Шбаламке уничтожили социального вампира, но чудовищной ценой. Десятки и десятки городов майя по сей день стоят во влажной тропической сельве полуострова Юкатан пустыми. Великая цивилизация майя едва не погибла, и только сейчас, в наше время, началось её медленное возрождение.
Но было поздно. Социальный вампир успел «укусить» два других великих народа Америки – инков и ацтеков (тогда ещё тольтеков), и в опасности оказалась вся наша планета. Наука ацтеков развивалась невероятными темпами – они были на грани изобретения пороха. Приди испанцы позже, их бы встретили иначе. У испанцев не оказалось бы стратегического преимущества – огнестрельного оружия. А именно оно позволило Кортесу наголову разгромить великолепно обученные и подготовленные армии Монтесумы II и Кауутемока – Падающего Орла.
Даже не смотря на то, что испанцы пришли вовремя, всё едва не закончилось катастрофой. Кортесу удалось разгромить армии ацтеков с большим трудом. Несколько раз он был на грани поражения. Если бы это произошло, Кортес был бы уничтожен, в плену оказались бы команды его каравелл, они научили бы ацтеков изготавливать порох и строить европейские корабли. Кортес не понимал такой опасности, и не хотел понимать. Он был эгоистичен, и сам научил своих союзников – тласкаланцев строить европейские корабли, и организовал в их стране производство пороха, сырьё для него с вулканов Анауака доставляли те же тласкаланцы.
Страшно представить, что было бы, если бы история пошла по другому руслу. Скоро ацтеки захватили бы Кубу, а лет через 15-20 армии ацтеков были бы в Европе. Исследования историков однозначно показывают: армии стран Европы не смогли бы противостоять великолепным и фанатичным армиям ацтеков, будь у тех огнестрельное оружие. Война была главной частью мировоззрения ацтеков. Для того чтобы наш мир жил, богам нужно приносить щедрые человеческие жертвы, и молодых прекрасных юношей для этих жертв нужно добывать на войне. Иначе, во имя спасения мира, в жертву придётся приносить лучших юношей ацтеков. Это мировоззрение стимулировало воинское искусство невероятно, и делало армии воистину непобедимыми. И будь у этих армий огнестрельное оружие, возможно, на всей Земле сейчас стояли бы жертвенные алтари, ступенчатые пирамиды – теокалли.
Никто не знает, почему вдруг, ориентировочно 750 лет назад в Европе началось то, что позже назвали научно-технической революцией. Почему за исторически ничтожный срок европейская цивилизация прошла путь от стрелы до звездолёта, от сохи до компьютера. В «Таис Афинской» Эрф Ром говорит, даже античной цивилизации – жемчужине древнего мира нельзя было дать высоких технологий… Однако европейской цивилизации в Тёмные Века эти технологии упали как снег на голову… И здесь мы имеем великую историческую загадку, – закончила Эдна. Но, немного подумав, добавила.
- И, пожалуй, эта загадка не единственная. Вторая не менее сложная загадка в том, что Кортес и Писаро смогли покорить ацтеков и инков только потому, что антирабовладельческая и, так сказать, антикультовая революция, начатая Шбаламке и Хун-Ахау, с испанским вторжением обрела второе дыхание. Покорённые ацтеками и инками народы воспользовались вторжением для восстания, причём, не только против ацтеков и инков, но и  против их богов. В сумме невероятнейшее стечение данных факторов и уничтожило обе псевдоцивилизации.
- Но может быть, – с робкой надеждой спросила Дейра, – такое было возможно только в древние времена? Ведь чему-то же люди должны научиться за сотни и тысячи лет?
- К сожалению это не так, – печально сказала Эдна. – Самый страшный социальный вампир возник в истории Земли в ХХ веке. И им стали те самые страны западной Европы, представители которых сокрушили ацтеков, и которые считали себя самыми цивилизованными странами, когда их лидером стал Адольф Гитлер. И этот социальный вампир по чудовищности преступлений превзошёл всех других социальных вампиров вместе взятых.
- И вы считаете, из космоса нам угрожает социальный вампир, аналогичный тому, который возник в фашистской Германии, только ещё более чудовищный?! – почти не скрывая охватившего её леденящего ужаса и отвращения, спросила Дейра.
- Боюсь, все факты говорят за это, – просто ответила Эдна.

[Сумрачный]

5.

Звездолёт с луоноцентрической орбиты послал дублирующие сообщения на Землю и взял курс на Ириду. Шёл на планетарных гравитационных двигателях, на невысокой скорости. Какое-то время потребовалось задержаться на околоиридианской орбите для уточнения места посадки и полного прохождения адаптации к пребыванию на Ириде. Это мероприятие Сандра Кара начала до высадки на Луону. Большинство звездолётчиков, свободных от вахт проводили время в кают-компаниях, обычных местах отдыха экипажа. Войдя в кают-компанию, Эдна увидела Дейру, задумчиво сидевшую в стороне от остальных и пристально рассматривающую разноцветных рыбок в огромном аквариуме.
Девушка, недавно весёлая, озорная, часто становившаяся душой экипажа, замкнулась и сильно переживала. Эдна почувствовав – переживания Дейры связанны с недавним разговором, подошла, поздоровалась, попросила разрешения сесть в соседнее кресло. Дейра обрадовано кивнула и попросила разрешения задать вопрос.
- Я много думала над тем, что вы рассказали. Больше всего удивляет, что Земля получила высокие технологии действительно в очень критический момент. Ещё больше удивляет невероятно быстрая эволюция Земли в последние века. Здесь что-то не так. Например, Академия Стохастики и Предсказаний Будущего утверждает – максимум через сто лет мы познаем Законы Прямого Луча настолько, что сможем строить нуль-пространственные звездолёты. Но ведь система Великого Кольца существует, по-видимому, много тысяч лет, и эти, без сомнения, великие цивилизации все эти тысячелетия имеют только релятивистские звездолёты?!
Яркий пример – Ирида. Мы умеем летать в космос немногим более трёхсот лет, иридиане умели более семисот. Но они и не мечтали о Звездолётах Прямого Луча. Правда, они существенно превосходили нас в понимании электромагнитного поля. Спутники иридиан, запущенные на околоземную орбиту триста лет назад, по сей день транслируют на Луону наши телепередачи, да, к тому же, до сих пор нами не обнаружены… Впрочем, мы их и не искали. Для нас проблема – послать сообщение на Землю. Но ведь это частность, исключение, подтверждающее правило. Всё это по-настоящему удивительно, и я понимаю, здесь скрыта великая тайна, не разгаданная наукой… Но нет ли у вас своего объяснения?
Эдна ободряюще улыбнулась, внутренне поразившись пытливости и глубине вопроса. Она сама рекомендовала Дейру в экспедицию, давно заметив молодого, талантливого, подающего надежды социолога-лингвиста, и порадовалась правильности выбора.
- Вы коснулись действительно великой загадки Кор, – сказала она. – Ещё никто не смог объяснить, почему в конце Тёмных Веков в так называемую Эпоху Ренессанса европейская цивилизация буквально «сорвалась с цепи». За исторически ничтожный срок – 500 лет, к ХХ веку, пройден путь до космического корабля и компьютера, затем развитие только ускорялось. Я много думала над этим, и склоняюсь, что главное проявление Стрелы Аримана в обществе – религия, она со времён возникновения государственности верная прислужница власти, и всячески пыталась помочь власть имущим сохранить своё положение и привилегии. С этой целью все религии стремились отсечь простых людей от научных знаний, навязав им веру в пустые религиозные догмы. Делалось это самыми чудовищными и самыми подлыми путями, прежде всего, путём травли и уничтожения лучших.
Уничтожались и высмеивались творческие личности – учёные и художники, которые в те страшные времена составляли ничтожнейшее меньшинство. Причём в большинстве случаев служители религий уничтожали их не своими руками, а натравливали на них «простой народ» – одураченные толпы обывателей, играя на их комплексе неполноценности, и естественной зависти к духовному богатству. Например, у ацтеков в одном только Теночтитлане в день, в праздники, вырывали сердца у трёх тысяч самых красивых юношей, под крики и улюлюканье одураченных толп искренне уверовавших: истребление лучших – это единственная возможность спастись от вселенской катастрофы.
Женщина страдала особенно сильно. Ведь по своей природе женщина склонна к практичности. Она оценивает, прежде всего, то, что по-настоящему полезно для её детей, а значит – для реального мира. И всегда предпочтёт синицу в руке журавлю в небе. И это особенно раздражало религию, ведь её «святые» и «праведники» как раз находятся на небе! Наиболее в веках себя опозорила христианская церковь – объявив женщину прислужницей Сатаны, и перейдя от слов к делу. Женщина любит необычное, ценит самобытность в своих детях. В этом нет ничего странного – эти задатки результат длительного процесса отбора, когда выживали общины, члены которых способны на инициативу и мужество. Но именно таких людей и косила Стрела Аримана – направленное зло. Именно религия и направляла Стрелу Аримана против лучших.
Христианская церковь, прежде всего, уничтожала красивых женщин, и уничтожала невероятно мракобесным путём. Женщин заживо сжигали на кострах, замуровывали так же заживо в стенах христианских храмов, нередко вместе с их грудными младенцами, их объявляли «дьяволовым отродьем», доводили до смерти чудовищными, свирепыми пытками. В западной Европе по сей день красивых женщин меньше, чем в остальных регионах, таков «результат работы» святой инквизиции, от него мы в полной мере не оправились даже за два с половиной века Ноосферной Эры. Это не случайно! Подлинная красота, вопреки утверждениям церковников, не только не греховна, она верное свидетельство незаурядности. Бывают, конечно, исключения, но они подтверждают правило. А расправа с лучшими ведёт к доминанте посредственности, та, в свою очередь, к доминанте ничтожества. Вам не приходилось видеть портретов людей тех эпох: фотографий реальных людей, а не рекламных див, реалистические картины, а не приукрашенные фантазией художника портреты королей и богачей? Вы не задумывались, почему люди на них настолько часто некрасивы и даже, подчас, уродливы: толстые или, наоборот, невообразимо худые, низкие или чрезмерно высокие? Почему часто встречается диспропорция лиц? Отчего много злых, нервных, жестоких людей? Объяснение этому я вижу одно: столетиями, даже тысячелетиями в обществе происходил отбор худших в физическом и психическом отношении людей.
В Эпоху же Ренессанса, люди впервые смогли сделать глоток свежего воздуха. Мадонна, трактуемая христианством как бесплотная и бесполая идея, была воспринята как реальная земная женщина, что отразилось на полотнах Рафаэля, Леонардо да Винчи, Перуджино, других художников. Люди стали по новому воспринимать красоту, увидев истинное её начало в гармонии реальности, в здоровье и радости… Наконец, за творчество перестали сжигать на кострах лучших, побивать их камнями, вырывать сердца, хотя последний всплеск жестокости церкви приходится как раз на XVI век – век Леонардо и Микеланджело. Но тенденция к ослаблению власти «святых отцов» уже получила устойчивое развитие. Люди извлекли из пепла прекрасные обнаженные античные статуи «язычников», как презрительно называли античные народы «святые отцы», и стали всё вернее ценить труд творческого человека. Процесс шёл тяжело, весь период Эры Разобщённого Мира сталкивался с ожесточённым и оголтелым противодействием духовенства и других «скотов» и «зверей». Трагедия творческого человека ещё долго оставалась обычной, не важно, учёным он был или художником. Но всё больше действительно прекрасных мыслей и чувств, которые раньше надёжно душила удавка религий, вместе с их обладателями, вырывались на свободу. Именно это позволило за исторически ничтожный срок так много познать, и так многим овладеть. И в конечном итоге, в XXI веке прийти к совершенно новой научной парадигме, выйдя на великое понимание биполярности мира и Законов Прямого Луча. В истоке переосмысление образа Женщины… Можно подумать: из глубин общественной психики на поверхность выбился Прямой Луч, несущий новый образ, он воплотился в Моне Лизе, в Сикстинской Мадонне, в России – в портрете, например, Струйской кисти Рокотова… Именно это и вызвало особенную ярость инквизиторов, носителей направленного зла, ведь в другие эпохи не было террора, направленного именно против женщин.
В глазах Дейры засветилось понимание.
- Я думаю, вы правы, – чуть возбуждённо сказала она. – Но это не объясняет, почему так медленно развиваются цивилизации Великого Кольца. Кстати, я заметила, их научная парадигма несколько отличается от нашей. И, если они в чём-то нас и превосходят, то в основном в научно-технической области. Человековедение у них отстаёт от земного.
- То, что я скажу Дейра, – после раздумья ответила Эдна, – только моё мнение. Ещё не один историк Земли не поставил этот вопрос перед фундаментальной наукой. Но я давно думаю над ним. В нашем распоряжении, к сожалению, ещё очень мало информации о цивилизациях Великого Кольца, но, мне кажется, я догадываюсь, каким может быть ответ. То, что мы знаем о системе ВК, говорит – её цивилизации пошли путём преимущественно научно-технического прогресса. Их наука не жалеет сил на изучение загадок природы, но уделяет недостаточно внимания изучению загадок человеческой души. Мы получаем много информации из космоса, о последних научных открытиях, о новейших технических достижениях. Но ещё ни одна из цивилизаций ВК не сообщила о том, что ей известно о  Законах Прямого Луча, равно как и о невероятных возможностях, заключённых в способностях Прямого Луча, скрытых в душе каждого. Именно образ «земной мадонны», возникшей в нашем мире словно бы из ничего, и был толчком к познанию этих неведомых способностей, к соединению разума и интуиции, мужского и женского в культуре. Синтез на Земле учения о ноосфере великого учёного ЭРМ Вернадского и герметических учений, похоже, уникален и нигде не встречается в Галактике. И, похоже, это не раз было причиной глобальных техногенных катастроф периодически постигающих цивилизации Великого Кольца. Именно поэтому мы и поверили, что Ирида погибла в результате такой катастрофы. К счастью, видимо похожим путём развивается и агрессивная цивилизация, атаковавшая Ириду, именно это и даёт нам реальный шанс выстоять и победить.
- Но тогда, получается, – сказала Дейра, – наша цивилизация избранная, что собственно и мучает меня эти несколько последних дней. Кем и зачем мы избранны?!
Эдна, уже ничему не удивляясь, заново пережила видение Малиналь.
- На этот вопрос Дейра есть только мистический ответ. Герметические учения дали его в незапамятные времена. Они утверждают, мы действительно избранны и отвечают – кем. Земля избранна Великой Тройственной Богиней – маленькой Тихе, богиней счастья и печали, богиней Луны для некой особой и великой миссии. Вернее, наша миссия будет не просто великой, она будет великой и прекрасной. И у человечества Земли удивительная и по настоящему прекрасная судьба – она изменит всё наше инфернальное мироздание, если только мы окажемся её, достойны.
Сказав это, Эдна печально улыбнулась, Дейра ответила ей такой же улыбкой, даже внешне почти неотличимой от улыбки Эдны.
Некоторое время она сидела молча.
- Вы знаете Корн, – наконец, сказала она, – я бы хотела глубже изучить вопрос о манкуртах, о социально и нравственно мёртвых людях и цивилизациях. Вы бы не могли порекомендовать мне материал, с которого было бы целесообразным начать работу?
- Могу, – улыбнулась Эдна. – Хотя это и не совсем скромно с моей стороны. Ещё в студенческие годы я написала статью – ««Звери» и «скоты»», в которой изложила моё понимание этого вопроса, а так же мой взгляд на причины вызвавшие, казалось бы столь внезапно, на рубеже 30-40-х годов XXI века Вторую Великую революцию. Мне почему-то очень дорога эта работа, возможно потому, что она стала первым моим трудом признанным научным сообществом, поэтому одна из её первых публикаций всегда со мной. Я могу дать её вам прочесть в любое удобное для вас время.
Дейра посмотрела на начальника экспедиции долгим благодарным взглядом.

[Сумрачный]

Глава V

Троан


                                                                                Есть упоение в бою,
                                                                                            И бездны мрачной на краю,
                                                                                            И в разъярённом океане,
                                                                                            Средь грозных волн и бурной тьмы,
                                                                                            И в аравийском урагане,
                                                                                            И в дуновении Чумы.
А.С. Пушкин

1.

Звездолёт был на орбите, шли работы по выбору места для посадки и адаптации к условиям Ириды. Вечно замкнутый и угрюмый командир корабля Мир Гром и Сандра Кара случайно оказались рядом в огромном зале для занятий гимнастикой в невесомости, гравитация в нём была отключена. На руках обоих были небольшие крылья, и, сама собой возникла мысль, кто преодолеет дистанцию полёта быстрее.
Гибкая грациозная Сандра и коренастый широкоплечий, хотя и тонкий в кости, что, впрочем, лишь увеличивало его шансы, Мир были вынуждены стараться изо всех сил, поскольку силы были практически равны. Победа осталась за Сандрой, но с очень небольшим преимуществом. Проницательная Сандра сразу увидела – их суровый командир огорчён, хотя и тщательно это скрывает. И, не выдержав, улыбнулась.
- Знаете Гром, – сказала она, – я прожила на свете не намного больше, чем Эдна, хотя в наше время это и считается не очень солидным возрастом, и всё же меня всегда поражает, как умудряются даже самые лучшие мужчины оставаться мальчишками.
Мир понял, что разгадан и заметно смутился.
Сандра расхохоталась.
- Вот видите, – сказала она, – но должна признать, такая мальчишеская непосредственность довольно мила. Может быть, в качестве реванша сразимся, в чём-либо другом, я слышала, вы любите фехтование?
- Слышал, вы тоже его любите? – спросил в свою очередь Мир.
- Это так, – согласилась Сандра. И знаете, я убеждена, в фехтовании мужчина всегда проиграет женщине, – и озорно взглянула ему в глаза.
- Почему? – удивился Мир.
- В фехтовании, особенно лёгким оружием ловкость, выносливость и выдержка имеют большее значение, чем сила, а в этих качествах женщина превосходит мужчину, просто в силу особенностей организма и психики. Вот если бы бой был на тяжёлых мечах, например, так называемых двуручных, женщина, при прочих равных, обязательно бы проиграла. Но этим видом боя сейчас занимаются немногие любители, да и вызывать на такой бой женщину не по-рыцарски, – Сандра вновь лукаво взглянула на Грома.
- Ещё не так давно, – заметил Мир, – не по-рыцарски было вообще вызывать женщину на бой.
- Да, – согласилась Сандра, – но с тех пор многое изменилось. Поняв биполярность мира, люди поняли – место мужчины и женщины рядом в совместном пути, и она вправе ему уступать только в физической силе. С тех пор мужчинам стало намного труднее доказывать, что они сильный пол. Как вы отнесётесь к бою прямо здесь, в невесомости? Мне всегда нравился такой бой?
- Я, как каждый профессиональный звездолётчик, люблю занятия в невесомости, гравитаторы всегда могут отказать, поэтому занятия крайне важны.
- Прекрасно, – улыбнулась Сандра, – бросаю вам вызов. И подняла руку, в которой мгновенно вспыхнул лёгкий светящийся меч, составленный из силовых полей.
Мир склонил голову в знак принятия вызова, в его руке тоже вспыхнул меч.
Противники отсалютовали и сошлись в схватке, что было крайне сложно в невесомости, но оба великолепно умели это делать. Разница в тактике быстро стала очевидна: Мир полагался на стремительный напор и прямоту натиска, Сандра, напротив, умело уходила от прямого столкновения, дающего преимущество Миру, делала частые обманные движения, и только потом наносила удары всерьёз.
- Туше (задет)! – торжествующее объявила она, достав левое плечо Мира, и вдруг взглянула на него с откровенной иронией.
Мир отпрянул на максимально возможное расстояние и, выставив меч, переживал острую боль – пропущенный выпад означал достаточно сильный удар электрическим током. Он почувствовал, как в нём вскипела дикая ярость. Но в тоже мгновение понял – в этом и состоит тактика Сандры, и огромным усилием воли сумел себя сдержать.
Они сошлись вновь, теперь Мир перестал полагаться на натиск и начал экономить силы, и только пропустив очередной выпад, понял – Сандра всё же сумела его обмануть – навязав тактику боя, в которой имела преимущество.
Разгадав её он начал более правильно строить бой, навязывая свою тактику, но было поздно, два пропущенных удара давали о себе знать и Сандра, сэкономившая больше сил, получила всё нарастающее преимущество.
- Туше! – вновь вскрикнула Сандра. И когда Мир поняв, что проиграл, кинулся на неё в последнем отчаянном и стремительном броске, дававшем последний шанс, не обращая внимание на пронзившую боль, умело увернулась, отбила нанесённый уже не твёрдой рукой удар, и по самую рукоять всадила ему меч в солнечное сплетение.
Иллюзия того, что Мир пронзён мечом, была полной. Окрашенное голографической кровью лезвие, сверкая, вышло из спины, а по телу хлынула голографическая кровь, внешне не отличающаяся от реальной. Боль же от удара током была настолько сильна, что как только Сандра выдернула меч, он обмяк, почти так, как обмяк бы в реальности. Если бы бой происходил при гравитации, то Мир рухнул бы на пол.
Сандра отсалютовала поверженному противнику.
- Вот видите Гром, – сказала она, – когда командир звездолёта немного пришёл в себя, – в фехтовании преимущество всегда на стороне женщины. Я, кстати, забыла сказать об ещё одном её преимуществе – женщины более хитры, чем мужчины. Мы намного реже, чем вы сохраняем наивность даже в ранние годы, вы же, как я уже сказала, в какой-то мере остаётесь наивными всегда. И мы умеем это использовать.
- Только что имел возможность в этом убедиться, – согласился Мир. И неожиданно для себя выдал. – Я слышал, в прежних жизнях вам уже не раз приходилось убивать мужчин, – и тут же сконфуженно замолк, мучительно покраснев, кляня свой язык.
Сандра вновь расхохоталась, только на этот раз её мелодичный смех звенел намного дольше. Отсмеявшись, Сандра внимательно посмотрела на командира звездолёта.
- Что в вас ещё по настоящему хорошо Гром, – сказала она, – так это то, что, потеряв равновесие, вы легко обретаете его вновь. Это достаточно редкая черта, поверьте специалисту. Ну, а касательно вашего вопроса отвечу честно – регрессивный гипноз действительно позволил мне восстановить память и о таких инкарнациях. Но вы же знаете, никто, пока, не доказал, что, так называемая, избыточная информация это действительно память о прежних жизнях. Впрочем, что вас ещё интересует в моих прежних жизнях? Одержав над вами целых две победы подряд, я пришла в хорошее расположение духа и готова отвечать на любые вопросы, – и в очередной раз искромётно взглянула в глаза.
- Ещё я слышал, – впервые робко улыбнулся вечно суровый Мир, – в одной из инкарнаций вы умели танцевать танец со змеем, и делали это с Корн, с которой вы подруги может быть уже даже не много веков, а много тысячелетий.
Сандра вдруг стала серьёзной.
- И это так Гром, – сказала она, – у нас с Эдной действительно много общих воспоминаний пробуждаемых регрессией. Они и сблизили нас, наверное, в этой жизни. И знаете, – тень улыбки вернулась в глаза Сандры, – нам очень хотелось бы повторить этот танец. Кстати, правильно он называется «Поцелуй со змеем».
- Я в курсе, – кивнул Мир, – и могу вас понять. И всё равно, настолько чудовищный риск, поцеловать громадную смертельно ядовитую змею, стоящую перед тобой в боевой стойке. Увернуться от неё, поцеловать вновь, вновь увернуться, и так, пока у змеи совсем не останется яда. Думаю, ни один мужчина, никогда, не сможет сделать такого.
- Это не для мужчины, – согласилась Сандра, – храм Эриду – храм Тантры, а тантристы ещё в незапамятные времена поняли – для того чтобы изменить мир женщина должна быть намного более ловкой, умелой и мудрой, чем даже самая ядовитая, самая стремительная, и самая коварная змея. Иногда мужчина должен отходить в сторону Гром.
- Вне всякого сомнения, – согласился Мир, – равно как и женщина, впрочем.
- Равно как и женщина, – подтвердила Сандра, – равно как и в большинстве случаев, им лучше действовать вместе, что человечество поняло совсем недавно. Как и вам с Эдной, – неожиданно добавила она.
- Что вы имеете в виду?
- Я так же в курсе – у вас с Эдной есть совместные воспоминания о прежних жизнях.
- Да, я забыл, кто вы, – кивнул Мир, – как-то я стал воспринимать вас просто как врача и начальника медицинской службы звездолёта, забыв, что вы великий психолог и официально представляете на «Аристоне» Академию Горя и Радости.
- А вот это ваш серьёзный недостаток Гром, – вдруг сказала Сандра, – вы совершенно не умеет льстить. Я всего лишь известный психолог, и далеко не выдающийся, не говоря уже о том, что не великий. Льстить нужно, так же соблюдая меру, любая женщина хочет быть обманутой, не меньше, чем любой мужчина, но обман должен быть искусным.
- Но я говорил искренне, – возразил Мир, – и готов подтвердить официально, что считаю вас великим психологом, или уж, по крайней мере, выдающимся, и уверяю, так считаю далеко не я один, а, наверное, каждый, кто читал ваши работы, просто вы слишком скромны. К тому же, разве в наше время сохраняется необходимость в обмане?
- Она всегда сохраняется Мир, – назвала его Сандра первым именем, – и мужчина должен это помнить. Вы очень красивы, причём не слащавой красотой мальчика из голливудских фильмов прошлых веков, а мужественной красотой мужчины, и, на мой взгляд, ваша красота отражает истинное положение. Думаю, женщины просто разбаловали вас, тем, что практически всё вам прощают, даже то, что вы им всегда говорите правду. И будет лучше для всех, если вы это, однажды, поймёте. Во Франции в XIX веке, например, мальчиков из аристократических семей специально учили выражать своё восхищение нарядом дамы минимум несколько раз за вечер, даже если это далеко не соответствовало действительности, и учили делать это мастерски, не попадая впросак, вы же совершенно не умеете это делать, и, похоже, не собираетесь учиться.
Сандра, вдруг, смягчила серьёзность взгляда, вновь лукаво сощурила на Мира топазовые «тигриные» глаза, и кокетливо тряхнула длинными огненно-рыжими волосами. Командир звездолёта впервые за очень длительный период почувствовал – откровенное кокетство Сандры не просто действует на него, а действует с потрясающей силой.
- Наверное, вы правы, – смущённо признал он, после некоторых раздумий. – Но ведь я звездолётчик, моя профессия оставляет мало времени и сил для ухаживаний, прежде всего, нужно думать о жизни, здоровье, безопасности экипажа. Межзвёздные, да и межпланетные, полёты, наверное, всегда будут слишком рискованными.
- И женщины это понимают, – кивнула Сандра, – а вы этим без всякого зазрения совести пользуетесь, лишая значительной меры радости и себя и других. Скажите, – вдруг задала она непонятный вопрос, – вы считаете Эдну своим проклятием?
Мир глубоко задумался, и подплыл к огромному голографическому экрану ТВФ – на нём сияла Ирида. Звездолёт шёл на низкой орбите, и светоносная бездна планеты закрывала практически всё поле зрения, лишь кое-где оставляя место ультрамариновой бездне космоса. Сандра грациозно подплыла, и они вместе повисли над огромным сияющим миром, в котором никогда ещё не был человек Земли.
- Возможно, – наконец сказал Мир, – возможно Сандра. Когда я встречаю женщину типа Эдны, в моей душе сразу просыпается сильная боль. Я всегда старался избегать таких женщин, но судьба буквально сталкивала нас, несмотря на все усилия. Я так же всегда удивлялся, почему такие женщины, внешне сочувствуя мне, и стремясь помочь, на деле причиняли ещё большую боль. Много лет я пытался понять почему, и только регрессивный гипноз принёс какую-то малую толику понимания.
- В том, что такие женщины внешне сочувствуя вам, на деле причиняют ещё большую боль, нет ничего удивительного, – сказала Кара, – в этом обычная тактика Кали, которую такие женщины чаще применяют к вам, поскольку на вас она, по-видимому, действует эффективнее, чем тактика Цирцеи. Психологи давно знают – нашей психике нужны не только положительные, но и отрицательные эмоции, и это главное что нужно для дальнейшего развития и совершенствования души. В этом суть работы Академии Горя и Радости, и поэтому она занимает такое место в жизни цивилизации. Оба состояния психики нужны не только личности, но и обществу, точнее ноосфере. Боль сигнал тревоги, и душевная боль не исключение. И мы должны постигать на всё новом уровне не только радость, но и боль. Кокетство Кали из глубины веков строится на этом контрасте. Она то оскорбляет мужчину, которому нравится, то проявляет к нему сочувствие, всё углубляя оба переживания, именно использование контраста позволяет ей, однажды, пробудить в мужчине чувство любви. В отличие от Цирцеи, которая то унижает мужчину своим кокетством, то проявляет к нему нежность, так же всё совершенствуя баланс. И, тем не менее, я понимаю вас, – неожиданно добавила она. – Эдна ни Кали и ни Цирцея, она другой, достаточно редкий тип женщины, и её предназначение намного более значительно, чем предназначение Кали и Цирцеи, к тому же, ваши отношения, и уже невообразимо давно это совершенно особые отношения. Сколько раз она заставляла вас зажечь Тёмное Пламя?! – задала она непонятный вопрос, и добавила. – Над Посейдонисом, никто не знает, сколько веков назад, точнее тысячелетий. Над Персеполисом, две с половиной тысячи лет назад. Наконец здесь, на Луоне, совсем недавно. А сколько раз это было ещё?!
- А вы знаете?! – спросил Мир.
- Думаю не больше вас Гром, – ответила Сандра.
- И потом, Кара, вы только сами сказали – никто не доказал, что память о прежних жизнях, действительно память о прежних жизнях. Пожалуй, даже доказано обратное.
- Нет Мир, – вновь назвала его первым именем Сандра, – обратное не доказано. Доказано лишь, что реинкарнация невообразимо сложнее всего, что мы можем себе представить. Если хотите знать моё мнение – я верю, вы встречаетесь с Эдной далеко не в первый раз. Равно, как и не в первый раз вам придётся принять не мыслимо чудовищное, бесчеловечное, но необходимое решение, если придётся, конечно.
- Решение зажечь Тёмное Пламя, в котором сгорят не просто люди, в котором сгорит целый социум?!
- Мёртвый социум Гром, социум-вампир который, если не лишить его фальшивого живого облика, сделает псевдоживым весь мир, или многие миры. Вспомните русские народные сказки, как они учат обращаться с упырями. Уже невообразимо давно русский народ понял – самое страшное в упырях их очарование, их псевдокрасота. Именно она убивает душу, оставляя жить тело, в этом суть «укуса вампира». И всё равно, вспомните, сколько душ, особенно у молодёжи, именно в России, в последние годы доноосферного общества убил фашизм, и как близко подошла земная цивилизация к тому, чтобы стать социальным манкуртом. Но, к счастью, мудрость русского народа оказалась сильнее. И действительно исполнилось пророчество – Россия и сама спаслась и спасла весь мир. Как знать, может быть, такая же судьба ждёт и нашу маленькую Землю.
- Скажите Кара, а убивать индивидуальных вампиров, тем более тех, которые вам доверились, это менее страшно и отвратительно?
В глазах Сандры появилась такая бездна коварства, что Мир впервые понял – есть бездны большие, чем бездна космоса, которую он бороздил большую часть жизни.
- Знаете Мир, – с лёгкой усмешкой сказала она, – это может быть даже приятным. А точнее, более и намного более чем просто приятным. Я часто задаю себе вопрос: Чем я, как и Эдна, впрочем, отличаюсь от вампирши?! И я не могу сказать, что оправдания, которые я сама себе приважу, удовлетворяют меня полностью. Даже те, которые даёт Тантра. Образ йогини-ведьмы убивающей возлюбленного древний образ. Она приносит его в жертву чёрной Дурге, но ведь на самом деле Кали, Рашти и маленькая Лакшми, богиня счастья и печали, одно – Тройственная Богиня. И только Тройственной Богине по силам сделать наш мир, наконец, счастливым. И я, и вы, и Эдна служим одной богине.
- А как быть со второй её стороной – богиней тёмного эроса? Также предстающей в трёх ипостасях: великой ночной хищной многоликой твари, так похожей на прекрасную и беспощадную Кали, великой свиньи или самки, так похожей на нежную и прекрасную Цирцею, и великой змеи, так похожей на маленькую Тихе или Лакшми? Ведь их так трудно отличить, и они так прекрасны, и очень немногим дан дар отличить величайшую красоту от величайшего уродства. Оно и делает неотразимым трёх великих тварей.
- И их укусы смертельными для души отравляемой псевдокрасотой, – с лёгкой усмешкой добавила Сандра. – И кто же я, по-вашему, хищная ночная многоликая тварь – милосердно убивающая ночная кобылица, как её называли когда-то, или беспощадная Кали?
- Зачем вы так шутите Сандра? – грустно сказал Мир. – Разве могла ночная тварь выжить на Земле, за два с половиной века Ноосферной эры?
- Как знать Мир? Как знать?! – неожиданно ещё более грустным голосом ответила Сандра. – Она многолика. Кроме того, она умеет прятаться не только в тёмных углах жизни, но и в тёмных углах души. Чем совершеннее и прекраснее женщина, как и мужчина, впрочем, тем тоньше и острее лезвие по которому им приходиться идти. И стоит только оступиться, как из бездн нашей души может выползти ТАКОЕ, как и из бездн жизни, именно по этой причине «Аристон» и оснащён боевыми аннигиляторами. Вы полагаете, – вновь неожиданно сменила она тему, – Эра Сон та женщина, которая может спасти вас от вашего вечного проклятия, от Эдны?
- Вы я вижу, знаете обо мне ещё больше, чем я думал, – грустно улыбнулся, но всё же улыбнулся, второй раз Мир. – Но каким образом? Времена, когда люди шпионили, друг за другом к счастью давно прошли.
- Во-первых, это не так Мир, – мягко сказала Сандра, – ПНОИ иногда приходится шпионить за людьми и сейчас. Психика ещё много веков будет хранить бездну тьмы, поэтому и нужна организация психологического надзора. Во-вторых, вы забываете, я всё же психолог, и знаю своё дело. Сон была с вами и в прошлой звёздной экспедиции, а настолько красивые физически люди просто не могут не тянуться друг к другу. Это даже не закон психологии, это закон жизни.
- Наверное, с Эрой у нас действительно особые отношения, но только издалека.
- Это я тоже поняла, – кивнула Сандра, – но ведь, думаю, и вы понимаете, Эра не Тихе, как Эдна, и не Кали, она Цирцея, и она великая Цирцея. Поэтому она действует мягко и нежно, зато наверняка. И ни одна женщина не умеет заставить мужчину так возжелать себя, как Цирцея, поэтому она и превращает их в свиней, если, конечно, мужчина изначально свинья, в человеческом обличии. Это и позволяет ей очищать мир от таких свиней. Но истинная её задача не в том, чтобы недостойный мужчина захлебнулся в собственных нечистотах, а в том, чтобы помочь ему уничтожить свинью в себе. Захлебнуться же она ему позволяет, только если ей не удалось выполнить свою истинную миссию. Задача же Кали, очищать мир от ночной твари в человеческом облике, в данном случае в облике мужчины, и точно таким же путём, прежде всего, очищая души.
- Равно как Тихе одинаково хорошо умеет делать и одно и другое, да к тому же ещё и третье, что умеет только она, – закончил Мир. – Равно как великая змея, великая самка и великая ночная тварь умеют делать обратное, почти так же хорошо, но к счастью, и великому счастью нашего мира, именно ПОЧТИ, поэтому он и достоин жизни. Сандра, но ведь мы ушли от темы, ведь я спросил не об этической стороне вопроса, тем более Тантра давно дала ответ, я спросил о другом. И согласитесь, ответ – это может быть приятным не ответ. Вы лучше меня знаете, наслаждение – всегда обратная сторона боли и отвращения, равно как и счастье, всегда обратная сторона печали.
- А вы сами как думаете, Мир, что тяжелее, убить одного человека, или уничтожить целый город, или уничтожить целый мир?
- Должен признаться Сандра, до сегодняшнего дня я был уверен – уничтожить целый мир или город намного тяжелее. Вы первая заставили меня в этом усомниться.
- И почему?!
- Наверное, потому, что человек это тоже целый мир, и бездны его души, не менее глубоки, чем бездны вселенной. Человек микрокосм говорят давно, но, наверное, это нужно понимать буквально.
В глазах Сандры появилась такая боль, что та бесконечная боль, которую он так часто видел в глазах Эдны, вдруг померкла, и даже показалась незначительной. Ещё более незначительной ему показалась собственная боль, всегда пылающая в душе.
- Наконец то, ты это понял, – хрипло сказала она, впервые назвав на «ты».
Сандра медленно, с невыразимой грацией, повернулась спиной, и поплыла к выходу из зала, уже перед самым выходом она полуобернулась и, вдруг, посмотрела на него долгим призывным взглядом, и только после этого исчезла за дверью.

[Сумрачный]

2.

   Приготовления к посадке закончили. Медицинская служба синтезировала препараты необходимые для адаптации к микроорганизмам Ириды. Сандра сообщила, в целом, для перестройки организма понадобиться несколько месяцев, но это не имело значения, Совет звездолёта решил – пока не будет установлено, что на Ириде нет реальной опасности, звездолётчики будут работать за пределами корабля, в скафандрах высшей защиты. Стрелоиды доставили на «Аристон» несколько иридианских искусственных спутников, но их исследование мало что дало. Это были обычные спутники связи, наблюдения и метеорологические, без серьёзных компьютерных установок. Около побережья, где под горной грядой по косвенным признакам были глубокие подземные пустоты, находились руины большого города. Местность вокруг города равнинная, что делало посадку в его окрестностях возможной где угодно. Сам город поразил не термоядерный удар, а удар оружия, использующего неизвестную ядерную реакцию, и он стоял не разрушенный, если не считать естественных процессов разрушения за двести лет. Шансы найти документы и поддающиеся восстановлению компьютерные системы были высоки.
   Первую группу исследователей составили из историков, врачей, биологов, и технических специалистов, но Эдна не сомневалась – на планете найдётся много работы для всех звездолётчиков. Пока решили ограничиться исследованием города, побережья и горной гряды, а так же подземных пустот, если наличие их будет подтверждено. На борту «Аристона» имелось два больших подводных корабля и семь малых, кроме того, имелось десять вездеходов-амфибий, способных, при необходимости, выполнять роль малых подводных судов, но к исследованиям океанских глубин Эдна решила приступить только после тщательного изучения намеченного прибрежного района.
   Звездолёт опустился чуть в стороне от города, при посадке хорошо просматривалась панорама. В основном город состоял из концентрических кругов из зданий и сооружений – промышленные сооружения сосредоточёны на окраинах. В центре, огромный жилой массив из многоэтажных зданий, он когда-то утопал в зелени. Скелеты деревьев многочисленных парков и скверов везде, и не только на земле. Жилые дома высотные, вокруг на кольцевых пристройках имели просторные висячие сады, в них когда-то росли, и очень буйно, деревья, кустарники и цветы. В садах утопали и крыши домов. В самом центре стояли высотные административные здания, отличавшиеся от жилых строгостью линий.
   Впечатляла архитектура, в которой большое место занимал силиколл, делающий административные здания почти полностью прозрачными. Его гармонично дополнял серебристый строительный материал – особый пластик, уже известный землянам по Луоне. Гибкий, упругий и прочный, серебристый оттенок, то доходил до зеркального, то становился почти серым. Во всей архитектуре чувствовалась устремлённость ввысь и та, почти неуловимая гармония, превращающая город в единый организм, её ещё редко удавалось соблюсти строителям Земли, гораздо позже, чем на Ириде пришедших к строительству таких городов. Во многих домах силиколл как архитектурный элемент был цветным. Огромные конструкции из цветного силиколла, выполненные в виде огранённых кристаллов, в основном подняли на большую высоту, они очень красиво смотрелись с воздуха, являясь как бы лицом города, напоминающим россыпь драгоценных камней на чеканном серебряном подносе. Не сложно было представить – снизу они впечатляют ещё больше.
   Разглядывая эту россыпь, Эдна поймала себя на мысли, что красота несколько нарочито броская, слишком подчёркивающая совершенство, но, наверное, это можно объяснить тем, что между эстетическим восприятием землян и иридиан не могло не быть определённой разницы, а значит, и не всё могло восприниматься адекватно.
   Вторая примечательная особенность – большое количество водоёмов ныне пересохших. Все соединены в единую систему, очевидно, позволявшую поддерживать воду постоянно свежей и оборудованы превосходными искусственными пляжами. Пляжи с воздуха выглядели яркими цветными пятнами, песок был разноцветным, цвета очень красивых оттенков: янтарный, изумрудно зелёный, сапфирово голубой. Даже с высоты было понятно, что кристаллики песка идеально чисты и больше похожи на миниатюрные драгоценные камни. Вокруг водоёмов множество сооружений для водного отдыха напоминавших земные: вышки, водные горки, системы гидромассажа (водные и воздушные) и т.д. Похоже, иридиане придавали большое значение отдыху на воде в городе. При этом до побережья океана было совсем недалеко, к нему вели превосходные дороги.
   Глядя на мёртвый город, не сложно было представить, как он был прекрасен, когда жил. Он мог много дать земным инженерам, архитекторам, художникам. Все телекамеры работали в усиленном режиме, стремясь запечатлеть ещё живую рукотворную красоту планеты смерти.
   После посадки на гравитационных двигателях на абсолютно серую почву, в окрестностях города не было растительности, в город отправили большой пилотируемый стрелоид. Большой беспилотный стрелоид, единственный на «Аристоне» оснащённый «ракетами-кротами», отправили к предполагаемым подземным пустотам.
Пилотируемый стрелоид опустился в центре, на главной городской площади.
   Из стрелоида высадились три группы: археологическая, под руководством Эдны Корн, медико-биологическая, под руководством Сандры Кара, и научно-техническая, под руководством Эры Сон. Все в скафандрах высшей защиты и вооружены индивидуальным оружием. Каждого сопровождал личный робот спутник, девятиножка СДФ. Мёртвый город встретил землян лёгким печальным ветром, тихо шумевшим среди зданий. Несколько мгновений люди рассматривали город. Летящие архитектурные формы вблизи впечатляли ещё больше. Город не давил, а, напротив, казалось, давал крылья. Во всём чувствовалось – здания строились умелыми и заботливыми руками, и эта забота будет всегда с устремлённым в небо человечеством Ириды. Добрая монументальность пронизывала здания. Каждая деталь напоминала человеку, всё здесь для его благополучия и счастья, везде и во всём его поддержат тысячи и тысячи заботливых рук, весь огромный город только пьедестал, поддерживающий красоту, мудрость, разум и величие человека и общества.
   Особенно впечатляло центральное административное здание, в котором больше всего поражали оптические свойства. Очевидно, при проектировании и строительстве профессиональные оптики потрудились хорошо. Здание всё пронизывал свет. Он не ослеплял, напротив, был приятен для глаз, приглашал на здание смотреть и смотреть, давая чувство умиротворения, покоя и отдыха. В тоже время, чем больше человек смотрел на здание, тем больше пробуждалась неуёмная жажда деятельности. Это свойство оптических кристаллов знали на Земле давно, и издревле считали магическим, но его никто и никогда не использовал в архитектуре. Здесь же мягкое сияние оптических кристаллов было органической частью не только здания, но и всего удивительного города, казалось, собравшего всю великую красоту древней цивилизации Ириды. Струящиеся, пронизанные мягким светом конструкции заканчивались тремя вершинами, их венчали рукотворные цветные кристаллы из силиколла. Две вершины пониже венчали огромные тёмно-синие – сапфировые кристаллы, главную венчал пунцово-красный – рубиновый кристалл. Свет мягко преломлялся и переливался в тончайших бриллиантовых гранях, давая зданию, ощущение ничуть не давящей завершённости и законченности к чему в земной архитектуре удалось приблизиться только куполам русских церквей. Эдне вспомнилось, что прекрасные русские храмы изначально не имели отношения к православию, и «навеки проклятый знак распятого» стал венчать их только после «крещения Руси», русский народ венчал храмы изображениями птиц. Православие, как и христианство в целом не могло звать человека в небо, напротив, оно вбивало в голову – ваше место на Земле, и мечтать о небе и звёздах кощунство. Но русские сумели сохранить в облике своих храмов великую мечту и великий вызов создателей Вавилонской башни, равно как и мудрость Вавилона.
   Эдна вновь, как и с высоты птичьего полёта, внимательно всмотрелась во весь обозримый город, и в это здание, удивляясь появившемуся в душе сложному и противоречивому чувству, которому не могла дать названия. И ей вновь почудилась некая нарочитая броскость, скрывающая фальшь. Эдна попыталась прогнать чувство, и вдруг ощутила, оно возникло у неё ещё на Луоне, когда она осматривала замороженные тела иридиан. Впрочем, сейчас не было времени разбираться со странным чувством. «Что ж – подумала она – раз чувство приходит уже неоднократно, то придёт ещё, а сейчас нужно работать». Тут же пришла успокоительная мысль: «К тому же, наверное, всё может объяснить печать смерти лежащая на всём». Печать смерти, действительно лежала на всём. Чётко, на фоне ослепительно голубого неба, выделялись тёмно-серые скелеты деревьев, находившегося рядом с площадью огромного сквера. В сквере бросались в глаза высохшие пруды и каналы со ставшими не нужными изящными арками мостов. И печальный звон ветра, овевающего навеки уснувший прекрасный город.
   В центре площади находилась скульптурная композиция. Молодые мужчина и женщина стояли, взявшись за руки, и прикоснувшись, друг к другу плечами. Головы чуть приподняты, они смотрели не под ноги, а вверх и перед собой. В одухотворённых лицах и серьёзных глазах, тем не менее, читалась какая-то бесшабашная весёлость и бесконечная радость жизни людей, чьи предки уже много веков назад вырвались из многоступенчатого инферно изуродованного мироздания. Композиция была из того же серебристого пластика, и установлена на постаменте из кристально-прозрачного голубоватого силиколла. Постамент, массивный внизу, кверху всё сужался, поднимая скульптуру на довольно большую высоту, и вместе соприкосновения с ней сужался до размеров её основания. Из серебристого пластика была и главная площадь. Этот серебристый материал проходил через весь город, казалось, сливая воедино все здания и сооружения, и давал ощущение – город является единым организмом, больше напоминавшим драгоценное украшение. В украшении серебристый пластик играл роль драгоценной оправы, а кристально прозрачный силиколл роль драгоценного камня, часто и в самом деле огранённого бриллиантовой гранью, и поэтому игравшем всеми цветами радуги в мягком и, в тоже время, пламенном свете звезды Барнарда. Город напоминал сказочный ледяной дворец, но при этом дышал не холодом, а добрым поддерживающим теплом. Казалось, он весь пронизан положительной кипящей энергией, побуждающей к спокойному, вдумчивому и, в тоже время, страстному делу, направленному на то, чтобы сделать город и весь мир ещё прекраснее. «Наверное, этим подлинная красота и отличается от давящей и унижающей псевдокрасоты вампиров», – подумала Эдна, устыдившись недавнему странному чувству.
   Решили начать изучение города с большого здания, увенчанного тремя рукотворными кристаллами. Двери были открыты и люди вошли в большое силиколловое фойе, где стразу ждало страшное открытие – мумифицированные трупы иридиан. Везде: в креслах и на стульях, на полу и лестничных пролётах, некоторые застыли в странных и неестественных позах. Площадь была абсолютно чиста от останков, ветры и дожди, по-видимому, разрушили тела за двести лет и без помощи микроорганизмов уничтоженных радиационным потоком. Но здесь их было много, и сразу бросалось в глаза – слишком много, чтобы объяснить случайностью. Всё выглядело так, будто большинство тел сюда внесли. Когда шок прошёл, Сандра сказала:
   - Крайне важно искать останки детей. Если мы их не найдём, или их количество будет небольшим, получит косвенное подтверждение гипотеза о том, что дети или их часть были укрыты в подземных убежищах. По крайней мере, дети этого города. И соответственно возрастут шансы того, что подземные пустоты у побережья обитаемы.
   Звездолётчики разошлись по зданию, началась обычная работа. Медики и биологи занялись изучением останков людей, их одежды и всей находившейся в помещениях естественной органики, археологи поиском документов и произведений искусства, научно-техническая группа поиском компьютерных систем. В течение нескольких часов археологи и научно-техническая группа достигли серьёзных результатов. Здание, действительно, оказалось административным, и хранило множество документов, как печатных, так аудио, видео и фото. Из документов выяснилось название города – Троан. В тоже время, документов проливающих свет на картину гибели планеты не обнаружили, очевидно, бой в космосе был скоротечным. Научно-техническая группа обнаружила несколько десятков локальных компьютерных сетей и главный городской электронный мозг. Эра Сон скоро доложила Эдне – все компьютерные системы, похоже, в рабочем состоянии, только обесточены. Встал вопрос, как быть, начать демонтаж информационных кристаллов, или попытаться запустить компьютерные системы, подключив их для начала к силовой установке большого стрелоида. Верх взяла точка зрения Эры отстаивающей второй вариант.
   Вечером, на небольшом совещании решили – археологическая и медико-биологическая группы вернутся в звездолёт, для изучения полученной информации нужны его лаборатории. Касательно своей группы Эра настояла – она продолжит работу, и большой стрелоид доставив на «Аристон» указанные группы вернётся в её распоряжение.
   На следующий день город обследовали беспилотные стрелоиды, и установили важную деталь: на улицах нигде нет останков иридиан. В тоже время остатков городского транспорта, им оказались в основном большие и малые электромобили, обнаружили множество. По всей видимости, трупы кто-то собрал и внёс в помещения. В городе, после бомбардировки, похоже, оставались выжившие, и таким образом отдали последний долг погибшим, удалив тела из под открытого неба. Но вскоре стало ясно – в самом городе выживших быть не могло, не обнаружили помещений способных спасти от радиационного потока. Нигде не обнаружили и останков детей. Гипотеза, что подземные пустоты недалеко от города населены, или были населены какой-то период, получила серьёзные косвенные подтверждения. Через два дня подтвердился факт наличия пустот. С большого беспилотного стрелоида пришли данные – под горной грядой имеются колоссальнейшие подземные пустоты. Компьютерный анализ грунтов доставленных из глубин ракетами-кротами дал предварительный вывод – естественные пустоты сочетаются с рукотворными.
   За городом обнаружили мощный термоядерный реактор, питавший его энергией. Он оказался в рабочем состоянии, но запускать его не было смысла, тем более работа по изучению технических деталей заняла бы много месяцев. Компьютерное оборудование главного административного здания запустили с помощью силовой установки стрелоида. Теперь предстояла длительная работа по изучению иридианских компьютерных программ. Основы земляне знали, поскольку обменялись общей информацией о программном обеспечении в период радиоконтакта Земли и Ириды с целью улучшить обмен информацией, но дьявол, как всегда, сидел в деталях. Эра Сон доложила – её группе нужно не менее трёх месяцев, чтобы разобраться с иридианским программным обеспечением и приступить к расшифровке информации на кристаллах. Пребывание в Троане получалось длительным, впрочем, это было прогнозируемо. На совещании решили вначале тщательно изучить Троан, и только потом приступить к изучению подземных пустот.
   Скоро обнаружили городскую библиотеку, она дала массу данных о планете, в том, числе и о подземных пустотах. Выяснилось – они известны иридианам с незапамятных времён. Получили так же много информации о достижениях их культуры и искусства. Группа Сон буквально накинулась на научно-техническую литературу и вскоре доложила – срок пребывания в Троане, похоже удастся сократить вдвое.
Группа Эдны Корн и Эры Сон объединили усилия, отчёт об их работе обещал быть очень интересным и содержательным.

[Сумрачный]

3.

Дейра только через две недели смогла взять у Эдны её студенческую статью ««Звери» и «скоты»» – начальник экспедиции была сильно загружена вначале подготовкой к высадке на Ириду, а затем работами по исследованию Троана, и Дейра считала нетактичным её беспокоить. Равно, как и у неё самой была масса работы в связи с подготовкой к высадке и работами в Троане. Тем не менее, она хорошо помнила об обещании Эдны, и как только обе стали посвободнее, сразу взяла статью. Она была не очень длинной.
«Изначальный перекос в мироздании – рождающий инферно, – писала Эдна в возрасте ещё более юном, чем сегодня Дейра,  – в обществе, в цивилизованные времена, привёл к доминанте не лучших, как должно быть, а мерзавцев. Ещё древние ответили на вопрос, что является главным условием успеха в жизни, ответ прост и непригляден – смерть души. Гениально эту мысль удалось выразить великому немецкому поэту Гёте в поэме «Фауст» и великому русскому писателю Гоголю в поэме «Мёртвые души». Именно им также удалось точно, понятно и по житейски просто показать – мёртвые души истинные хозяева жизни. Но дело в том, что смерть души происходит не всегда одинаково. Есть две дороги души к смерти.
В ЭРМ на Западе главным были деньги и, соответственно, чем больше у кого-либо было денег, тем больше у него было власти и материальных благ. На Востоке, в большинстве стран, ситуация была другая, но в бизнесе, в криминальной среде и во взаимоотношениях крупного капитала этот принцип всё равно работал в полной мере. Здесь важно ответить на вопрос: что нужно, чтобы получить много денег? Каким качеством характера для этого нужно обладать? Дело в том, что деньги не от ума, как искренне думали тогда многие, а от характера, и только от характера. Для того же, чтобы получить большие деньги, нужно только одно качество характера – сильная воля.
У тебя не получилось одно, берись за другое, за третье, за тысячное. Главное – не сдавайся, главное – не опускай руки, рано или поздно обязательно пробьёшься. Минус системы – воля, не обязательно, должна быть доброй. Подлец тоже может быть сильным. Теперь представим себе – при прочих равных сталкиваются интересы сильного подлеца, и сильного порядочного человека. Кто победит? Ответ однозначен: только подлец. Он не церемонится в средствах достижения цели. Например, порядочный человек никогда не сможет убить свою мать, подлец способен и на такое. В уголовной среде была распространена татуировка с изображением гроба и надписью: «Не забуду мать родную», она не случайна, поскольку является символом успеха в жизни по уголовным законам. Уголовные законы – всегда «законы звериные». Поэтому законы капитализма так и называли, говоря, «выживает сильнейший», хотя правильнее сказать: «сильнейший и подлейший».
Именно этот тип личности выживал и доминировал в бизнесе, криминальной среде и среде крупного капитала. Равно как он выживал, и доминировал в вооружённых силах, правоохранительной системе, и системе государственной безопасности. Расплата за выживание и доминанту – смерть души, то есть, смерть совести.
Прямо противоположным образом обстояла ситуация в системе государственной власти, за исключением силовых структур.
Если законы капитализма никому не удалось описать лучше Маркса, то законы чиновничьей (номенклатурной) системы лучше всего удалось описать, как не странно, не учёному, а литератору, великому русскому писателю Грибоедову, в его бессмертной комедии «Горе от ума». На Востоке, как отмечено, главное были не деньги. Главным была номенклатурная должность, и чем выше у кого-либо должность, тем больше  у него власти и материальных благ. Можно сказать так, на Западе, если есть деньги – будет и должность, на Востоке наоборот, есть должность – будут и деньги.
Соответственно, если пользоваться логикой советской общественной науки много лет, справедливо называвшей капиталистические законы «звериными», законы советской – номенклатурной системы следует назвать «скотскими». На Западе выживал и доминировал сильнейший и подлейший, на Востоке напротив слабейший и подлейший – угодливый холуй и приспособленец, часто понятия не имеющий о порученном ему деле. Принцип получения высокой  должности прямо противоположен принципу получения больших денег. Его можно сформулировать так: чем больше кто-либо пресмыкается, угождает и раболепствует перед вышестоящим начальством, тем выше он вскарабкивается по номенклатурной пирамиде власти.
Главное условие такого успеха в жизни тоже смерть души. Но смерть, если можно так выразиться, ещё более глубокая и отвратительная. У «зверя» умирает совесть, но выживает честь, синоним этого слова, забытого в своё время в России, благодаря рабской православной религии – гордость, и соответственно, любой зверь боится позора. Опозорившись же, он испытывает сильное чувство стыда, из-за которого готов на очень решительные поступки, даже на самоубийство. Другой вопрос, что это всё же звериный стыд, зверя можно опозорить только в глазах других, в собственных глазах он стыда не испытывает. Нравственно полноценный человек, совершив недостойный поступок, испытывает сильное чувство стыда, рождающее многие другие отрицательные чувства и переживания, даже если об этом никто не знает, – эти переживания и принято называть муки совести. «Зверь» же испытывает аналогичные чувства только в том случае, если его недостойный поступок получает известность. У «скота» чувство стыда атрофируется полностью – у него нет ни чести, ни совести. Именно этот тип личности выживал и доминировал на Востоке, прежде всего в России много веков не только при «Советской власти», но и при самодержавии. По этой причине доминирующей религией и стало православие. Подобная религиозная система наиболее удобна при подобной системе политической. В полной мере это относится и к марксизму в советской (номенклатурной) интерпретации. В таком виде коммунистическое учение также, безусловно, выражало интересы номенклатурной бюрократии. И далеко не случайно «Моральный кодекс строителя коммунизма» буквально переписали из Библии.
Цивилизация впадает в две указанные крайности, с тех самых пор как возникло государство. Уже отмечено – реальная власть в условиях государственности неизбежно находится в руках или крупных собственников, (и не важно собственниками чего они являются: рабов, земли, или капитала) или государственной бюрократии. Так было всегда, если пользоваться русским народным выражением времён ЭРМ, хозяевами положения всегда были или «волки позорные» или «козлы поганые». В ЭРМ развитие этих систем дошло до логического конца и противопоставилось в глобальном масштабе. В принципе же противоречие между «зверем» и «скотом» вечное противоречие, поскольку они живут не только в этом мире, но и в душе каждого. Человек, на самом деле – тонкая, почти неуловимая грань между безднами «зверя» и «скота», но только нет ничего прочнее и надёжнее этой грани, и не случайно древние греки называли её – Аристон (наилучший). В конечном же итоге победа добра и красоты, как в этом мире, так и в душе каждого, зависит только от самого человека.
Есть ещё вопрос: что лучше? Какая система более приемлема – «звериная» или «скотская»?
В принципе верной будет вновь старая русская пословица: «Хрен редьки не слаще», но это слишком общий ответ, поскольку «звериная» политическая система всё же объективно лучше «скотской» – она менее ханжеская. Именно данный фактор рождал и более здоровые социальные отношения, и более эффективную экономическую модель в условиях «звериной» системы. По этой причине «загнивающий капитализм» и смог победить «развитой социализм» в глобальном противостоянии систем.
Но вот только правильно ли «из двух зол выбирать меньшее»? Неужели «зверям» и «скотам» нет альтернативы, и мы обречены на власть мёртвых душ?! Спрашивали себя  все лучшие люди ЭРМ.
В ЭРМ реальной политической силой начала становится здоровая часть интеллигенции, и особенно ощутимо эти процессы проявились в XXI веке в России.
Тогда было очень модным  поливать  постсоветское  общество грязью, подчеркивая – главные его черты: махровое невежество и бескультурье, и, безусловно, доля истины  в  этом была. Деградационные тенденции «скотской» системы действительно глубоко извратили социальный организм.  Но  на  этом  откровенно спекулировали, не желая замечать – вопреки всему в  обществе сохранилось немало здоровых сил. Постсоветское общество было очень неоднородным, сложным и противоречивым. Любые деградационные тенденции неизбежно, прежде всего, затрагивают элиту:  «Рыба гниёт с головы», справедливо говорят в  народе,  но  глубокая деградация элиты не означает глубокой деградации всего общества. Всегда параллельно с деградационными  тенденциями внутри социального  организма начинают  назревать другие – прогрессивные, способные противостоять процессу деградации, и они нарастают, по мере  нарастания  деградации. Сила действия всё же, даже в нашем мире, равна силе противодействия. И главным  принципом мироздания всё же остаётся  принцип – мера за меру. Он не отменён, а только извращён в наших условиях. Но проявление этих  тенденций  происходит  не  мгновенно, в общественном организме высока  инерция, для преодоления которой  тенденции  должны  накопить значительную энергию, обстановка должна созреть. Вообще, в целом возможности социального организма к  саморегуляции – это удивительные, и во многом даже сейчас непознанные возможности. И всегда эти живительные родники  однажды  пробиваются на поверхность.
Начать нужно с того, что постсоветское общество было далеко не безграмотно, и, тем  более,  не  невежественно.  Напротив, в  нём очень значительным был интеллектуальный элемент.  Для  того,  чтобы    доказать это, достаточно сказать – на постсоветском  пространстве в непроизводственной сфере было занято  42  %  населения. Таким было количество интеллигенции и служащих. По сравнению с данным процентом количество и номенклатуры,  и  новоиспеченной буржуазии было ничтожным, и всерьёз влиять на  ситуацию  они  могли только потому, что в руках у них находились   средства производства. К тому же, и постсоветский рабочий класс вопреки всему  спился  и деградировал далеко не в такой степени, как хотелось тогда некоторым политикам.
Здоровая часть интеллигенции реально способна была взять политическую власть в свои руки. Главной чертой этой части интеллигенции стал высокий интеллект, что давало ей большое преимущество  перед  полуграмотными номенклатурой и буржуазией. Основным  занятием  – производство главного достояния современного общества – информации – знания, являющегося  основой  удовлетворения потребностей и  дальнейшего  развития  высокотехнологической цивилизации, что обеспечивало  неизбежный рост её влияния. По сути, научно-техническая революция уже тогда  переросла в революцию информационную, особенно мощным этот процесс стал с появлением компьютерных технологий и Интернета, и всё вернее и вернее становился принцип: «Кто владеет информацией,  тот владеет миром», и речь, к счастью, наконец, всерьёз шла не о монополии на информацию, а об умении ею владеть. В такой обстановке интеллект превращался в самое действенное оружие политической борьбы. И всё чаще, столкнувшись с интеллектуалом, «звери» и «скоты» проигрывали. Проиграв, они начинали громко успокаивать себя и тех кто смирился с их властью говоря: ну хорошо, иногда у него действительно, получается вставить нам палки в колеса, но он один, а «один в поле не воин», не понимая и не желая понимать, что сталкиваются не с «героем-одиночкой», а с новой могучей тенденцией. На самом деле подобный интеллектуал был не один, а всего лишь первый, и с каждым годом их становилось всё больше. Таким образом, постсоветское общество, а по большому счету и не только оно, реально созрело для перехода в новое качество.
Какое?!
Уже тогда становилось всё очевиднее – завтра за обществом, социальная организация которого будет строиться на основе учения  великого русского учёного – академика В.И. Вернадского, ещё в  первой половине XX века убедительно доказавшего – будущее за ноосферной цивилизацией. Это очень  сложное  и многогранное учение. Именно это, прежде всего, и  отличало  его от коммунистических, буржуазно-демократических и весьма популярных на Западе технократических теорий, которые весьма примитивны в основе, и потому столь часто пригодны  для массового употребления в худшем смысле слова. Но  стремительно растущий интеллектуальный потенциал общества позволил учению быть  понятым  многими,  а ноосферному мировоззрению  стать  доминирующим.
Главное преимущество здоровой части интеллигенции было в том, что финансовые магнаты пользовались в народе вполне заслуженной ненавистью, а чиновники вполне заслуженным презрением. Врачи, учителя, инженеры, учёные же пользовались в народе вполне заслуженным уважением. Здоровая часть интеллигенции становилась лидером здоровой части общества.
Именно эти процессы, завершив свою кристаллизацию в первой половине XXI века и породили Вторую Великую Революцию. Её не смог предвидеть ни один из практических политиков начала XXI века. Она была совершенно внезапной для капиталистов и номенклатуры, привыкших не принимать всерьёз тех, у кого есть знание, но нет больших денег и высоких должностей. И она невероятно быстро изменила лицо мира, изменив, прежде всего, научную парадигму, позволившую людям на научной основе, понять в насколько беспощадном и уродливом мире они живут, равно как и то, что только они сами способны изменить свою жизнь».
Прочтя статью Эдны, Дейра задумалась. В её памяти сами собой всплыли бессмертные строки У. Шекспира:

              Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж
          Достоинство, что просит подаянья,
        Над простотой глумящуюся ложь,
            Ничтожество в роскошном одеянье,
          И совершенству ложный приговор,
             И девственность, поруганную грубо,                                                                                     И неуместной почести позор,
            И мощь в плену у немощи беззубой,
         И прямоту, что глупостью слывёт,
               И глупость в маске мудреца, пророка,
                                                     И вдохновения зажатый рот,
                                                     И праведность на службе у порока.

В принципе, статья Эдны была обычной рабочей статьёй о прошлом земной цивилизации, которые писал каждый студент-историк, но в душе возникло малознакомое чувство – она остро ощутила беспокойство. Дейра в какой-то мере понимала причину беспокойства. На Земле «звери» и «скоты» всё же проиграли, причём полностью и окончательно. Но теперь она остро почувствовала, здесь, на Ириде, если какая-то часть общества иридиан всё же выжила,  их ожидает встреча с прямо противоположным обществом. Обществом, в котором полностью и окончательно проиграли порядочные люди, позволив «зверям» и «скотам» на века, а в принципе навсегда, захлопнуть над миром гробовую крышку социального инферно. Дейра вновь почувствовала знакомую леденящую волну ужаса и отвращения, которая становилась всё более привычной. Сосредоточив внимание, Дейра ощутила ещё одно – ужас и отвращение были больше, чем, если бы дело было только в деградации остатков цивилизации Ириды. Врождённая интуиция сигнализировала ещё о чём-то чрезвычайно опасном, но Дейра пока не могла понять голоса интуиции, и она знала, ей ещё не помогут и медитации, всё было слишком смутно и неопределённо.

[Сумрачный]

4.

Работы в Троане заканчивались. Археологи, инженеры, биологи и врачи ещё продолжали завершающие исследования, но никто уже не ждал важных открытий. Эдна и Сандра, тем не менее, ещё много времени проводили в Троане. Эра же вновь вернулась к компьютерам и почти безвылазно находилась в звездолёте. Видя, что реальной опасности в городе и в его окрестностях нет, Мир Гром разрешил прогулки, в том числе и с использованием индивидуальных стрелоидов. И воспользовавшись этим, решил слетать в Троан, в котором ему ещё не пришлось побывать. Его стрелоид долго кружил над городом, потом сел в городском парке.
Мёртвый парк производил тягостное впечатление, но всё равно был прекрасен. Мир бродил по аллеям, любовался «драгоценным» песком пляжей, пересыпая кристаллики с руки на руку, поднимался на изящные мосты над уже не существующими каналами, и, вдруг, услышал сзади неясный шум, и уловил боковым зрением движение. Он хорошо помнил – здесь нечему шуметь, и нечему двигаться. Реакция звездолётчика, не раз подвергавшегося на других планетах непосредственной опасности, была мгновенной. В немыслимо короткий миг он выхватил боевой бластер, снял с предохранителя, резко повернулся лицом к неведомой опасности.
Мелодичный смех был ответом. Перед ним стояла Эра Сон.
   Даже броня скафандра высшей защиты не могла скрыть удивительную красоту её фигуры.
   - Однако вы подпустили меня слишком близко Мир, – кокетливо улыбнулась она, – Будь я равным вам врагом, вас могла не спасти даже быстрота реакции.
   - Что-то женщины в последнее время часто побеждают меня, – смущённо признал Мир, – очевидно, вы знаете, как Сандра недавно проткнула меня, мечём.
   - Слышала! – вновь озорно улыбнулась Эра. – А вы значит, наконец, решили выбраться в Троан?
   - Как видите, – ответил Мир, – а вы, похоже, тоже устали от компьютеров.
   - Да. Я давно хотела посмотреть на парк, вблизи, но всё не получалось. Ну, а то, что Сандре удалось вас победить в фехтовании, не огорчайтесь. Вы очень замкнуты Мир, и много времени проводите в работе. А работа командира – это одиночество, даже сейчас. Отдыхай вы чаще с экипажем, вы бы знали, что Сандру в фехтовании не смог победить ещё никто на звездолёте. И, думаю, и не победит, она настоящий мастер, и, очевидно, умеет обращаться с холодным оружием уже много жизней. К тому же, – вновь хитро улыбнулась Эра, – она тщательно подготовилась к поединку, а вы, насколько я помню, не брали меч в руки несколько месяцев, и у вас, даже, давно нет спарринг-партнёра. Кстати, вы верите, что настоящим мастером в чём-либо нельзя стать только в одной жизни?
   - Думаю, да. Во всяком случае, так испокон веков считали мастера боевых искусств Востока, а они действительно были великими мастерами. Вот только думаю, мне в прежних жизнях тоже стоило уделять больше внимания холодному оружию.
   Эра вновь рассмеялась.
   - Мужчины, всегда мужчины, – глядя с лёгкой иронией, сказала она, – мне кажется, поражение огорчило вас слишком сильно.
   - Вы имеете в виду – я стал неравнодушен к Сандре? – в свойственной прямой манере спросил Мир.
   - Вы неисправимы, – вздохнула Эра, – всегда напролом. Вы столько лет водите звездолёты, неужели даже это не научило вас тому, что в нашем мироздании любая кривая короче прямой? Мне кажется, вам не помогут даже Звездолёты Прямого Луча.
   - Сандра сделала мне такой же упрёк, – кивнул Мир, – слышал, раньше на Востоке говорили: «Если тебе двое сказали что ты пьяный, иди и ложись спать», да вот только в моём случае сон, наверное, не поможет.
   Эра опять лукаво взглянула на него, Мир только теперь заметил случайный каламбур и вновь смутился. Эра расхохоталась.
   - Как всё же это в вас сочетается Мир? – отсмеявшись, спросила она. – Грозный повелитель самого могучего оружия в истории, и неуклюжий мальчишка, постоянно смущающийся собственной неловкости. Впрочем, – подумав, сказала она, – наверное, именно поэтому «Аристоном» командуете вы. В мужчине, в отличие от женщины, способности Прямого Луча не спят только пока он мальчишка. А значит, вам остаётся одно из двух. Либо так всегда и оставаться мальчишкой, и, по-моему, это самый лучший вариант. Либо всё же пробудить в себе высшие способности. Только вы не сможете пробудить их в одиночестве. Для мужчины вообще невозможно пробудить их адекватно, без помощи женщины. Необычной женщины.
   - И кто эта женщина? – спросил Мир.
   - Та, которую вы полюбите, вернее та, которая сможет заставить вас, себя полюбить. Мальчишка может любить только мать, а не женщину. И мужчиной он становится тогда, когда приходит способность любить не только мать.
   - Наверное, вы правы, – кивнул Мир, – я и в самом деле очень люблю мать, и, наверное, просто не способен испытать к женщине чувство, равное по силе чувству к матери. Пожалуй, я навсегда останусь мальчишкой.
   - И завоевав весь мир, останетесь в одиночестве, и не захотите больше жить. – Кивнула Эра. – Я думаю, психологи не правы, когда называют это Эдипов комплекс, правильнее назвать комплекс Александра Великого. Впрочем, – задумалась она, – комплекс Александра Македонского и комплекс Эдипа, наверное, всё же не совсем одно и тоже. Хотя они и очень похожи. Вот только в чём разница, наверное, это вопрос к Сандре.
   - Сандра всего лишь психолог, – после некоторого раздумья сказал Мир, – наверное, на этот вопрос может ответить только женщина которая, если верить истории, всё же сумела заставить Александра полюбить. А Сандра не похожа на Таис.
   - Правильно, – кивнула Эра, – на неё похожа Эдна. И вы шарахаетесь от неё, точно так же как и Александр шарахался от Таис. В конце концов, он сбежал от неё в Индию, где и сумел найти исцеление от этой до сих пор никому не понятной любви. Как вы думаете, Таис похожа на Олимпиаду? И если да, почему Александр сбежал от неё?
   - Думаю, да. И, думаю, поэтому и сбежал.
   - А вы можете конкретизировать, почему поэтому?
   - Боюсь, не могу, у меня есть только чувство, а не понимание. А что думаете вы?
   - Я много думала об этом, – задумчиво сказала Эра.
   - Почему? – Перебил Мир.
   Эра впервые смутилась, а потом опять расхохоталась.
- А вы не так уж наивны Мир, как иногда кажется, – глядя с лёгким лукавством, сказала она, – или каким хотите казаться. Должна признаться, до сих пор не разобралась, я имею в виду, с вопросом наивны вы, или только кажетесь. Хотя мне часто кажется, верно, как одно, так и другое. Давно подозреваю – если мужчине так много дано, ему просто не остаётся ничего другого, даже в наше время, хотя и надеюсь, продлиться это уже недолго. Хотя бы в историческом плане, – Эра вновь улыбнулась. – Но на ваш вопрос отвечу честно. Думаю, ваши дороги с Эдной однажды должны разойтись, и мне кажется, это произойдёт в этой жизни. Более того, уже скоро. И кажется не мне одной, если вы заметили.

Мир не хотел смириться с поражением в поединке с Сандрой. Всё стремился кому-то что-то доказать, в первую очередь самому себе... Он начал упорные тренировки в фехтовании. И не стал упрощать задачу – тренировался с компьютерными фантомами из голограмм и силовых полей. Великолепных программ такого рода, рассчитанных на разный уровень подготовки фехтовальщика, на борту «Аристона» было множество. Узнав об этом, Сандра занялась тем же самым. Дурной пример заразителен...
Эра при встречах бросала на обоих ироничные взгляды, но даже Миру было очевидно – соперничеством со стороны Сандры она встревожена всерьёз.
Грому было за сорок, хотя на Земле за время его космических экспедиций, в результате релятивистского замедления времени, прошло около ста лет. Возраст Сандры и Эры был по меркам Ноосферной Эры тоже незначительным, обеим чуть за пятьдесят. Однако, похоже, все трое самозабвенно отдавались играм взрослых детей.
Впрочем, более интересной игры, чем любовь, похоже, нет в нашем мире. А может и не только в нашем.

[Сумрачный]

5.

   «И погибнет священная Троя, и народ копьеносца Приама!», – бессмертная строка поэмы Гомера всплыла в сознании Эдны. Ей уже три часа не удавалось уснуть, смутное чувство, возникшее на Луоне, нарастало всё сильнее. Сегодня она как никогда ясно почувствовала – её слишком волнует судьба древнего Иллиона. «Интересно, а ведь название Троя созвучно названию Троан», – мелькнула мысль. Эдна протянула руку к терминалу.
   Пронизанный мягким светом голубоватый огранённый шар возник перед ней, и начал медленное вращение вокруг своей оси. Эдна всё глубже погружала взор в сияющие бездны шара, всё глубже и всё медленнее и спокойнее наполняя лёгкие воздухом.    Ум всё вернее успокаивался, мысли уходили, открывая дорогу спонтанным образам, часто самым неожиданным. «Всё же самое главное в медитации спокойствие ума», – мелькнула последняя осознанная мысль, Эдна почувствовала, что проваливается в транс.

   Солнце светило ярко, заливая сиянием дворцовый комплекс. Таис медленно, в который уже раз шла по нему. Громады дворцов высились сверкая кровлями из чистого серебра, нависали исполинские стены украшенные резьбой и барельефами. Барельефы изображали гигантских крылатых быков, с человеческими лицами, считавшимися величественными портретами царей, рядом великолепные барельефы львов, символизирующие мужество царей-охотников. Кроме крылатых быков, они изображали только персидских воинов, пленников и данников, однообразной, бесконечной чередой тянувшихся на поклонение «царю царей». Внутри дворцов гигантские залы с бесконечной колоннадой. В колоннах можно буквально заблудиться, как в лесу. Таис долго не понимала, зачем такое обилие колонн. Равно и зачем такие громадные залы, для настолько маленького количества людей. Почти двести лет прошло, как были возведены колоссальные дворцы, а они выглядели как новые, столь мало истёрты ступени, и сточены острые рёбра дверных и оконных проёмов, квадратных колонн. Но вскоре заметила главное – на бесконечных барельефах нет ни одного изображения женщины. Мужчины-цари, мужчины-воины, мужчины-рабы. Только три изображения проходили бесконечной чередой. Половина человеческого рода исчезла из искусства возвеличивающего царей и унижающего всех других. Самому прекрасному созданию природы – женскому телу, не было места.
   Был ли Персеполис городом в известном смысле этого слова? В который раз задавала она себе вопрос. В который раз отвечала: нет! И вновь её наполняли мучительные сомнения. Вокруг дворцового комплекса громоздились особняки царедворцев, и дома для приезжих потом шли хижины ремесленников, садовников и прочей рабской прислуги. Столица гигантской империи два века тянула из неё ресурсы, и за этот, исторически ещё небольшой срок, вытянула совершенно немыслимое количество. Сто пятьдесят тысяч талантов серебра захватили воины Александра в казне Парсы, количество денег невероятное для Эллады. Попади они на её родину – обесценили бы все, самые огромные состояния, так же копившиеся веками. И была только одна цель накопления богатств, способных невероятному количеству людей дать достойную жизнь, – ещё большее возвеличивание царей, и ещё большее унижение всех остальных. Имея возможность облегчить жизнь не только многих людей, но и народов, город на деле всё увеличивал их горе и страдание – пил кровь целых стран. Посвящённая Таис знала – самовозвеличивание, самолюбование, всё усиливающаяся вера в свою исключительность, ради дальнейшего самовозвеличивания ставшего самоцелью  – путь к смерти. Здесь это было свершившейся реальностью. Гигантский город давно был мёртв, но сохранял фальшивый живой облик, продолжая псевдожизнь. И не за горами время, когда этот город, завоёванный благодаря гению Александра, начнёт делать мёртвыми, но сохраняющими внешний живой облик другие города, а потом целые страны и народы.
   Архитектура давала посвящённому возможность многое увидеть и многое понять. Испокон веков искусство изображает, постигает и творит красоту, и самое страшное, если однажды оно перерождается, и начинает изображать, постигать и творить уродство, выглядящее для непосвящённого как красота. Но как же тонка грань между таким уродством и настоящей красотой, всегда идущей по краю между жизнью и смертью, и как трудно, особенно в искусстве отличить жизнь от смерти. В который раз Таис спрашивала себя: А не ошибается ли она?! Как часто бывает, рубят здоровое дерево, оставляя гнилушку, убивают драгоценные ростки будущих героев, способствуя процветанию людских сорняков, проливают чистую кровь, думая – она отравлена. И в выигрыше оказывается смерть.
   Таис ещё раз взглянула на сияющие в лучах полуденного солнца дворцы и знакомая боль с новой силой вспыхнула в сердце, отразившись на лице бесконечной печалью.

   Весёлый и хмельной шум грандиозного пира, казалось, разносился по всему городу. Огромный тронный зал дворца Ксеркса, наверное, впервые в своей истории был переполнен народом, и ярко освещён светом лампионов. Победители-македонцы пировали в поверженном дворце многовековых врагов эллинов. Александр восседал на троне персидских царей. Разговор между ним и сидевшей рядом Таис шёл непросто, в какой-то момент царь нахмурился и Птолемей, подумав – он разгневался, начал просить Таис станцевать.
   - Здесь негде, – оглядев заставленный столами и заполненный людьми огромный зал, ответила она. – Я лучше спою.
   - Спеть! Спеть! Таис будет петь! – понесся по залу восторженный рёв.
Шум быстро стих, сильно опьяневших утихомирили соседи. Таис взяла у музыканта семиструнную китару, медленно провела по струнам, а затем взгляд её огромных глаз прошёлся по лицам воинов. Это был неожиданный взгляд. В нём не было веселья, столь уместного на пиру, а была боль – боль настолько глубокая и бесконечная, что видавшие виды воины содрогнулись. И ещё в нём был гнев, и это был не спонтанный, возбуждённый гнев, он был холодным, осознанным и выстраданным. И воины вдруг почувствовали, как боль и гнев удивительной женщины передаются им, наполняя сердца. Мощная волна прошла по залу, заставляя лица вспыхнуть таким же, но, пока, совершенно непонятным гневом, вскипеть кровь и пробуждая древнее архаичное желание разрушать и убивать.
Таис ударила по струнам, ритмичная яростная мелодия сразу захватила воинов и куда-то повлекла. Она запела старинный гимн о персидской войне, о сожжённых Афинах, о боевой клятве не служить ничему кроме войны пока последний перс не будет выброшен в море. Она пела с таким темпераментом, что люди, введённые в гневный экстаз её взглядом, ритмом и пронзающими словами, вскакивали, разбивали о колонны ценные чаши, отбивали ногами такт. Экзальтация нарастала. Захваченный ею встал сам Александр и присоединился к песне. С последним призывом всегда помнить злобу врагов и горе прекрасных Афин Таис швырнула китару музыкантам, и села прикрыв лицо руками. Александр поднял её за локоть, поцеловал и сказал, обращаясь к гостям:
- Какую награду мы дадим прекрасной Таис?
Раздались громкие крики, предлагавшие самые баснословные награды, Таис молча отстранилась руками:
- Разреши мне сказать речь, и не гневайся, если она тебе не понравится, – медленно и чётко в наступившей тишине произнесла она.
   - Речь! Речь! Таис, речь! – восторженно заорали воины.
   Александр весело кивнул и выпил большой глоток неразбавленного вина.
   Таис вскочила на тяжёлую отделанную слоновой костью скамью и несколько раз хлопнула в ладоши призывая ко вниманию. В огромном зале наступила полная тишина.
   И вновь пронизывающий взгляд Таис суровой тенью прошёл по лицам воинов.
Таис поблагодарила Александра и других его военачальников за то, что она – единственная женщина Эллады смогла достичь этого города, столицы персидских царей.
- Этот город, – продолжала она, – сердце и душа Персии. К моему великому удивлению, кроме сокровищ, роскошных дворцов и изображений высокомерных царей, здесь ничего нет. Ни храмов, ни собрания ученых и философов, ни театров, ни гимнасионов. Не созданы статуи и не написаны картины, прославляющие красоту и подвиги богов в образе людей и божественных героев. Кроме надменных толстомордых быков-царей, принимающих дары, и процессий раболепствующих и пленных, здесь нет ничего. Чащи колонн по сорок локтей на платформе в тридцать локтей высоты – всё это лишь для того, чтобы возвысить владык унижением подданных. Ради этого трудились искалеченные эллины, ионийцы, македонцы и фракийцы? Ради этого Ксеркс со своим злым сатрапом Мардонием принёс кровь и смерть в Элладу, дважды сжигал мои родные Афины, увёл в плен тысячи и тысячи искусных мастеров? Я здесь одна с вами, герои-победители, повергшие в прах могущество недобрых владык. Я служу богине красоты и знаю – нет хуже преступления, чем поднять руку на созданную человеком красоту. Но, если она служит злой власти? Тогда она всего лишь обман, ибо нет красоты без добра и света!
Таис простерла вперёд руки, как бы спрашивая весь зал. Воины одобрительно и грозно загудели. Афинянка вдруг выпрямилась, как спущенная тетива.
- Завтра вы уходите, оставляя в неприкосновенности обиталище сокрушённой вами деспотии! Неужели я одна ношу в сердце пожарище Афин? А мучения пленных эллинов, длившиеся до сих пор, слёзы матерей, хотя бы это и было восемьдесят лет назад?! Неужели божественный Александр нашёл удовольствие усесться на троне разорителя Эллады, как слуга, забравшийся в покои господина?!
Её голос, высокий и звенящий, хлестнул словами, как бичом. Александр побледнел, лицо его пошло красными пятнами, он вскочил будто ужаленный. Люди оцепенели – македонцы и греки знали, как страшен гнев любимцев Тихе.
Царь молчал, глядя на Таис, склонившую голову, будто в ожидании удара.
- Что же ты хочешь, афинянка?! – наконец, спросил он таким львиным рыком, что закалённые воины содрогнулись.
Вся напрягшись в волевом усилии, Таис поняла великую власть полководца над людьми, магическую силу его голоса, подчинявшего громадные толпы людей.
Она подняла на Александра огромные горящие глаза и протянула руку.
- Огня! – звонко крикнула она на весь зал.
Александр обхватил её за талию, сорвал со скамьи и подвёл к стене.
- Возьми! – он снял факел и подал афинянке, сам взял второй.
Таис отстранилась в почтительном поклоне.
- Не мне первой! Начать приличествует тому, чей божественный разум и сила привели нас сюда!
Александр повернулся и повёл вдоль стен Таис за руку. Два факела мгновенно подожгли занавеси на окнах, подвески и шнуры, лёгкие деревянные переплёты для цветов.
Безумие разрушения охватило сподвижников Александра. С воплями восторга и боевыми кликами воины хватали факелы и разбегались по дворцам, поджигая всё, разбивая лампионы, опрокидывая чаши с горящим жиром и маслом.
Через несколько минут зал Ксеркса, пустая сокровищница и помещения охраны пылали. Подожгли и ападану, откуда огонь перекинулся (или был перенесён) на другие жилые дворцы. Оставаться на ней дольше не было возможности. Александр, не отпуская руки Таис, сбежал по северной лестнице на городскую площадь. Здесь, окружённый военачальниками, он стоял, зачарованно глядя на титаническое пламя, взвивающееся в чёрное небо. Балки крыш и потолков, простоявшие столетия на сухой жаре, вспыхивали, как облитые горючим маслом. Серебряные листы кровли плавились, низвергаясь ручьями жидкого сияющего металла на лестницы и плиты платформы, и, застывая, летели звонкими раскалёнными лепёшками в пыль городской площади. Пламя ревело, перекрывая вопли жителей, столпившихся у края площади, боясь приблизиться. Звёздное небо, казалось, потухло. Никто никогда не видел более чёрной ночи, окружавшей слепящий жар исполинского костра. Люди взирали на пожар с суеверным ужасом, будто не руки Александра и маленькой афинянки сделали это, а силы подземного мира и ввергнутых туда титанов вырвались на поверхность Геи. Жители города попадали на колени в предчувствии большой беды. И действительно, ни Александр, ни его военачальники не стали сдерживать воинов, для которых пожар послужил сигналом к грабежу. Толпа ошеломленных горожан стала разбегаться, надеясь спасти имущество от распалившихся македонцев.
С раздирающим уши треском одна за другой стали проваливаться перекрытия, выбрасывая вихрящиеся столбы искр.
Александр вздрогнул и выпустил руку Таис, по его суровому лицу вдруг прошли отвращение и боль.
   - Уйди! – неожиданно вскрикнул великий полководец многих врагов, убивший в бою собственными руками, и стёрший с лица земли Фивы, Газу, Милет, Галикарнас.
   Таис подняла руку перед лицом, будто защищаясь.
   Ещё большая боль вспыхнула в глазах двадцатишестилетнего царя, у ног которого лежала вся обозримая Азия.
   - Нет! – мучительно сказал он. – Не навсегда. Я позову тебя.
   - Не позовёшь! – ответила Таис.
   - Как ты можешь знать?
   - Ты знаешь, что я посвящящена в тайное знание орфиков?! – тихо спросила она.
Александр кивнул, в глазах самого могущественного человека в мире мелькнул страх.
- Нет, ты неправильно понял меня царь, – как всегда печально сказала Таис, – ты не должен бояться неметоров1. Твоя душа жива. Дело в другом.
- В чём?! – резко бросил он.
- Ты слишком хочешь заглянуть за край Ойкумены, и это сильнее тебя, даже твоей
любви, – с трудом, выдавливая каждое слово, произнесла она. – Наверное, у тебя накопилось слишком много вопросов к богам, и знаешь, я думаю, однажды ты заставишь их ответить. За всё, что они сделали! Но не в этой жизни, и не в следующей.
   Александр, пронзил её взглядом и спросил:
   - А ты?! Ты разве хочешь не этого?!
Таис подняла глаза, их взгляды встретились, и они буквально впились глазами друг в друга, несколько секунд длился этот никем не замеченный поединок. Наконец Александр опустил взгляд, и понуро склонил голову.
   - Гелиайне, великий царь, – тихо сказала Таис, и медленно ушла в темноту.
   
   Здесь в прохладных покоях храма Эриду время, казалось, остановилось.
   - Тайное знание, прекрасная посвящённая, – обращаясь к Таис, сказал седой жрец с глубокими, пронзительными глазами, – потому и тайное, поскольку причиняет неисчислимые беды, если попадает в руки человеку несовершенной Кармы.
   - А ты не мог бы более подробно рассказать нам о Карме, – попросила она.
Жрец согласно склонил голову и начал рассказ.
   И Таис узнала о законе Кармы или воздаяния перед колоссальным космическим механизмом которого маленькой, наивной и слабой казалась дочь Ночи, богиня справедливого возмездия эллинов Немезида.
Подлость, предательство, убийство и многое другое, а, вернее, абсолютно всё фиксирует этот механизм, рано или поздно в следующих жизнях заставляя за всё заплатить. Над ним не властны даже боги, он живёт своею жизнью. Жрец особо подчеркнул – одним из самых страшных преступлений, за которое наступает самая жестокая кара, является разрушение прекрасного. Красота величайшая драгоценность, и её нужно беречь и это долг каждого познавшего законы справедливой жизни.
Знакомая боль вспыхнула в сердце Таис, и ей стало очень непросто задать следующий вопрос, но тут же, возникло чувство – время этого вопроса пришло.
- Мой учитель, великий художник Лисипп всегда говорил – красота единственное, что привязывает людей к жизни, заставляет её ценить, и бороться, – сказала она, – и поэтому тем кто разрушает, искажает и осмеивает красоту нельзя жить, их нужно уничтожать как бешенных собак, носителей неизлечимого яда. Художник, умеющий видеть прекрасное, отвечает за это особенно строго, ибо он зрячий, в отличие от обычных людей, которые ещё долго будут слепы. Так он мне сказал три года назад. Год же назад он отдалил меня от себя, и ужасно порицал за один поступок.
   - Твой учитель совершенно прав, в полном соответствии с законом Кармы, – торжественно ответил жрец.
   - Следовательно, я, разрушив прекрасные дворцы Персеполиса, подлежу ужасному наказанию в этой и в будущих жизнях? – печально спросила Таис.
   - Ты та самая женщина! – Индийцы с удивлением и любопытством воззрились на неё.
   Наступило долгое и несколько смущённое молчание, пока старший веско и уверенно не произнёс.
   - Хотящие повелевать строят ловушки для легковерных людей. И не только легковерных, ибо всем нам, от мала до велика, свойственна жажда чудес, порождающая тягу к необыкновенному. Те, кто хочет повелевать умами, строят ловушки игрой цифр, знаков и формул, сфер и звуков, придавая им подобие ключей знания. Желающие повелевать чувствами, особенно толпы, строят огромные дворцы, принижающие человека, завладевающие его чувствами. Человек, попав в эту ловушку, теряет личность и достоинство. Дворцы
__________________________
1 Неметоры – тайные жрецы орфиков, жрецы Зевса Метрона – Зевса Измерителя, обязанностью которых было тайными методами физически уничтожать мерзавцев душа которых умерла, прежде всего, мерзавцев имеющих большую личную власть.
Портипоры, как мы зовем Персеполис, и есть подобная ловушка. Ты верно угадала это и явилась орудием Кармы, подобно тому как зло в наказании, часто служит добру. Я бы снял с тебя обвинение Лисиппа.
- Я сам понял и простил её, – согласился скульптор.
- И не пояснил мне? – упрекнула Таис.
- Не умом, а чувством, словесно объяснили нам только они, знающие Карму, учителя из Индии, – Лисипп поклонился, по азиатскому обычаю приложив руки ко лбу.
В ответ жрецы склонились ещё ниже.

Эдна очнулась, и несколько мгновений лежала неподвижно. В отличие от видения Тлацолтеотль она не в первый раз видела эти картины времён Александра Македонского и даже детально изучила их, но здесь на Ириде они представились в совершенно другом свете. Тысячи лет прошло с тех пор как пламя над Персеполисом опалило её сердце, и боль не становилась меньше, скорее напротив. И даже мудрое и уверенное объяснение жреца Тантры не принесло полного успокоения, как и всё это древнее тайное учение, на основе которого, обогащённого современным научным знанием, теперь строилась как социальная, так и нравственная система земной цивилизации.
Мир изменился тогда, когда люди стали спрашивать с истинных виновников их бед, перестав дожидаться божественного воздаяния или воздаяния по законам Кармы. Когда правильно поняли старую русскую пословицу: «Бог всё видит, да нескоро скажет», осознав – это «не скоро» длится слишком долго. Только тогда пришло понимание бесконечной подлости христианского увещевания: «Не судите, да не судимы, будите», тысячелетия отдававшего суд и кару мерзавцев в руки тому: «кто обладает высшей мудростью». Люди поняли, только они сами могут освободить мир от мерзости, боли, подлости и страдания – инферно. Оно всё накапливалось, для того чтобы однажды убить мир, но не просто убить, а убить его душу, погасив в ней великое пламя Шакти. Убить, сохранив фальшивый живой облик. Равно как и поняли – чтобы научиться судить и карать самим, нужно научиться видеть суть вещей. Всё вернее пробуждающиеся способности Прямого Луча позволяли видеть нравственное уродство так же, как обычный человек видит уродство физическое, и мерзавцам оставалось всё меньше места в мире людей. Процесс шёл всё вернее, умеющих видеть становилось всё больше, хотя, их всё ещё и было недостаточно на новой Ноосферной Земле, и мерзость, надевшая новые маски, ещё встречалась.
Много тысяч лет человечество шло к этому: неметоры Атлантиды, «Серые Ангелы», «Звёздная палата», масса других тайных обществ и легальных организаций возникали, для того чтобы взять тяжкую ношу кары высокопоставленных мерзавцев, перед которыми бессильно обычное правосудие. Больше всего документальных данных сохранилось о «Звёздной палате», созданной в Англии в 1487 г. Генрихом VII в качестве легального высшего судебного органа государства, просуществовавшей более полутора веков, до 1641 г., и покаравшей многих высокопоставленных подонков. Но только в Ноосферную эру эта работа достигла логического конца, раз и навсегда сделав невозможным для «смерти души» быть главным условием «успеха в жизни». Но насколько жестоким и суровым путём это происходило: «Впрочем, таким путём происходит любая революция», – подумала Эдна.
Она вздрогнула, и вновь протянула руку к терминалу, вспыхнул экран ТВФ.
Улицы, сияющие здания, площади, памятники, величественные колоннады Троана вновь проходили перед ней прекрасной чередой. Эдна поняла, что очень близко подошла к пониманию сути своего чувства.
«Где памятники женщинам?!» – вспыхнула всё ставящая на свои места мысль.
Только один памятник мужчине и женщине на главной площади был исключением, больше места самому прекрасному созданию природы Ириды в удивительном городе не нашлось.
Эдна надолго задумалась. «Один памятник всё же есть, причём на главной площади и женщина там явно не униженна». Мелькнула спасительная мысль. «Впрочем, только одного памятника недостаточно», – беспощадно поправила она себя, и знакомая боль вновь вспыхнула в сердце. Возникло чувство – даже эта догадка не всё ставит на свои места, и многоликая истина сложнее, и страшнее.

[Сумрачный]

Глава VI

Битва


                                                                              Всё, всё, что гибелью грозит,
                                                                                          Для сердца смертного таит
                                                                                          Неизъяснимы наслажденья —
                                                                                          Бессмертья, может быть, залог!
                                                                                          И счастлив тот, кто средь волненья
                                                                                          Их обретать и ведать мог.
А.С. Пушкин

1.

   Группы Эры Сон и Эдны Корн закончили работу через два месяца, получив данные чрезвычайной важности – память главного мозга Троана хранила информацию о титанической космической битве между иридианами и пришельцами. Битва действительно, оказалась скоротечной, и информация о ней попала в руки землян только благодаря высокой компьютеризации Ириды, и тому, что пришельцы не высадили десант. Информацию объединили в документальный фильм, просмотреть его решили на общем собрании. На нём присутствовал весь экипаж – более трёхсот человек, за исключением вахтенных. В знак траура женщины надели чёрные платья, мужчины чёрные костюмы.
   Большой конференц-зал звездолёта был по настоящему величественным. Глубокие тёмно-синие кресла массивны, перед каждым, при необходимости, зажигался виртуальный компьютерный терминал. Потолок сегодня имитировал небо Земли. Не ночное и не дневное. Он изображал тёмно-синие сумерки с уже высыпавшими звёздами и серебристой полной Луной. Кое-где в целом чистое небо, скрывали лёгкие облака.
   Эра Сон, представлявшая фильм, несмотря на весь трагизм ситуации, была удивительно хороша. Чёрное с серебром платье подчёркивало нежную чистоту кожи, лучистые тёмно-синие глаза от переполнявшей грусти стали ещё выразительнее. Густые каштановые волосы, собранные в строгую причёску, сияли каким-то особым, торжественным блеском. Мягкая грация движений, отличавшаяся от стремительной и спокойной грации двух других прекраснейших женщин звездолёта Сандры Кара и Эдны Корн, в сочетании с яркой, сразу бросающейся в глаза и потрясавшей всё существо красотой, казалось, буквально кричала о торжестве жизни над смертью. Да так оно и было. Одна из самых прекраснейших женщин Земли, здесь, на планете смерти, одним фактом своего существования давала простой ответ всем мириадам смертей, нацеленным в человека и общество с самых первых мгновений жизни. Эра с честью выполняла великую миссию красоты – миссию самоотверженной борьбы с изначальным уродством мира. И каждый звездолётчик и звездолётчица, глядя на Эру, не столько понимали, сколько чувствовали, не смотря на всю чудовищность произошедшего с Иридой, всё не так плохо в мире, и у человека и человечества есть надежда.
   - В главном компьютере города, – начала Эра, – содержится хроника событий космического сражения и ударов по Ириде. Цивилизация Ириды много веков назад пришла к разумной и справедливой социальной организации, поэтому руководство планеты и её военно-космических сил не сочло целесообразным скрывать от населения трагизм ситуации, что было характерно, для олигархических цивилизаций, боявшихся паники. Трансляция информации о битве была организованна военно-космическими силами непосредственно с места событий, и они почти до последних мгновений освещались всеми телевизионными станциями. Запись, соответственно, осталась и в главном компьютере Троана.
   Эра перевела дух, ей было непросто говорить спокойным тоном о настолько чудовищных вещах.
   - Поэтому мы смогли получить полную информацию, – продолжила она. – На её основе мы создали фильм, он на земном языке, но вы услышите голоса иридиан, которые компьютер синтезировал до тончайших модуляций и тембров. Мы также заменили, где возможно, иридианские названия и меры на земные. В ходе скоротечного боя не у многих иридиан была возможность комментировать события. Так сложилось – мы увидим только трёх иридиан. Фильм, по сути – последнее послание погибшей цивилизации! – голос Эры всё же осёкся.
   - Ещё важная деталь: информационные кристаллы иридианских компьютерных систем защищены от электромагнитного импульса непонятной системой защиты. Думаю все в курсе – иридиане превосходили нас в глубине понимания электромагнитного поля. Информация о последней битве иридиан смогла попасть в наши руки только благодаря этим их познаниям. В противном случае мы, по-видимому, остались бы в неведении.
Она отошла в сторону, грациозно села в кресло, взяла в руки небольшой пульт и прикоснулась к клавишам. В зале вспыхнул огромный голографический экран ТВФ. Эйдопластика иридиан ничуть не уступала тончайшей технике объёмных изображений Земли, земляне погрузились в почти подлинную жизнь, экрана ТВФ.
   Появился чёрный мерцающий обсидиан космоса с сияющими россыпями созвездий, рисунок которых почти не отличался от земного. Он начал надвигаться и когда каждый ощутил сопричастность к нему, раздался звонкий, взволнованный женский голос.
   - Мы находимся на командно-наблюдательном пункте главной орбитальной крепости. С автоматических станций, находящихся за пределами планетной системы, получены данные: к окрестностям Барнарда приближается мощный космический флот, – сказала женщина. – По предварительным данным количество кораблей не менее ста двадцати, скорости сброшены и составляют не более одной десятой скорости света. Патрульным звездолётам послан приказ отступать, не вступая в бой. Так же послан приказ попытаться войти в радиоконтакт. Но радиоволны достигнут кораблей не скоро. Напоминаю, общее количество наших боевых звездолётов не превышает семидесяти, мы не ожидали такого большого количества вражеских кораблей, баллистическая экспертиза на планете Альграба показала – удар был нанесён не более чем с пятидесяти точек. Командованием военно-космических сил принято решение сконцентрировать боевые единицы в районе орбитальных крепостей. Собрав силы в единый кулак у нас больше шансов выстоять.
   Вы можете наблюдать, как подтягиваются боевые звездолёты. В основном корабли находящиеся вблизи от командного пункта идут на планетарных двигателях.
   Появился звездолёт в форме полусферического купола, напоминающий выпуклую с одной стороны линзу, ядерные и анамезоные двигатели установлены по краям купола, из них изливалось ослепительное ракетное пламя. «Такая форма удобнее для боя, чем цилиндрическая, долго использовавшаяся при строительстве анамезоных кораблей», – подумал Мир.
   - А вот взлёт кораблей с планеты, – продолжила женщина.
   С огромного поля более десятка аналогичных звездолётов в клубах дыма поднимались на мощных столбах пламени. Полусферические купола поднимались вертикально и переходили на полувертикальный полугоризонтальный полёт, по принципу: всё выше и вперёд, дающему при прохождении атмосферы большую аэродинамичность.
   Изображение пропало, на экране вновь замерцал чёрный обсидиан космоса. «Прошло несколько дней» – вспыхнули земные буквы.
Зазвучал мужской голос, хорошо поставленный баритон.
   - Экстренное сообщение, – тревожно произнёс он, – у крейсера «Гром» (Мир Гром вздрогнул), неполадки с двигательной системой, компьютерный анализ показывает – ему не успеть достичь района сосредоточения. Идущие рядом крейсера «Смерч» и «Сверхновая» запрашивают командный пункт как быть. Взять экипаж на борт звездолётов невозможно, это длительная операция, а вражеский флот, если они прекратят набор скорости, достигнет их, максимум, за полчаса.
   На экране появились три светящихся точки, одна из которых двигалась заметно медленнее. Следом шёл целый рой светящихся точек. Каждый землянин ощутил чувство тревоги за иридианский звездолёт, так, как ощутил бы его за звездолёт Земли.
   - В оптике видны вражеские корабли, – продолжал встревоженный голос, – три точки это наши звездолёты. Мы видим картину с опозданием на десять минут, такое время нужно лучу света, чтобы достичь командного пункта. – Да, да, слушаю, – неожиданно добавил он. – Внимание, вновь экстренное сообщение, экипаж звездолёта «Гром» просит разрешения атаковать вражескую эскадру. Экипажи звездолётов «Смерч» и «Сверхновая» просят разрешения атаковать вместе с ним. Ждём решения Центра.
   На три-четыре секунды наступила тишина, видны три светящиеся точки, одна из которых отставала от остальных всё заметнее.
   - Получено решение Центра, – в голосе диктора зазвучала обречённая горечь. – «Грому» приказано продолжить отступление и ни в коем случае не вступать в бой первому. Теоретически мы до сих пор не знаем, кто на звездолётах и с какой целью летит к нашей планете. На радиозапросы вражеские, или, точнее, всё ещё неизвестные звездолёты не отвечают. Разрешено открывать только ответный огонь. Приказано включить силовую защиту. «Смерчу» и «Сверхновой» приказано продолжить отступление. Так же им поручено, так как они находятся намного ближе нас к центру событий, вести съёмку огневого контакта «Грома» с вражескими кораблями, если он состоится, и транслировать картину на командный пункт. Что поделать, таковы чудовищные законы войны. Потеря двух крейсеров, напрасно погибших в бою против целой армады, ослабит оборону достаточно ощутимо, – ещё с большей обречённостью в голосе сказал он.
   - Вражеские звездолёты всё ближе к «Грому». Внимание! Они открыли огонь! – возбуждённо продолжил диктор. – Включаю трансляцию со «Смерча» и «Сверхновой».
   На экране появились куполообразный «Гром» и такие же куполообразные звездолёты противника, размеры которых существенно превышают размер «Грома». С вражеских звездолётов ударили ослепительно-голубые иглообразные лучи, кроме того, вокруг «Грома» начали вспыхивать и гаснуть голубые сполохи плазмоидов.
   - Срочная информация с «Грома»: они применяют лазерное и плазменное оружие, аналогичное вооружению «Грома». Силовая защита выдерживает. По данным компьютерного анализа их лазерные и плазменные установки мощнее наших. «Гром» открывает ответный огонь!
   Голубое пламя ударило по врагам.
   - Внимание, первый вражеский звездолёт поражён. Поражение не смертельное, он пытается выйти из боя. Данные компьютерного анализа – их силовая защита намного слабее нашей. Наконец, добрые вести, – в голосе появилось чуть различимое облегчение. –  «Гром» маневрируя, продолжает обстрел поражённого звездолёта. Находящиеся с ним в огневом контакте вражеские звездолёты тоже маневрируют. Плохие вести, – голос сильно помрачнел. – Манёвренность их кораблей, не смотря на то, что размерами они превосходят наши, выше. У них лучше получается увернуться от лазерных и плазменных ударов. «Грому» удаётся укрыться за корпусом поражённого вражеского звездолёта, тот почти обездвижен. «Гром» сосредотачивает огонь на нём, тот пытается отстреливаться. Взрыв, вражеский звездолёт уничтожен!
   На экране появилась яркая вспышка, она быстро превратилась в светящееся изнутри раскалённое облако газа. Рукотворная маленькая туманность, которая быстро гаснет.
   - «Гром» под перекрёстным огнём многих вражеских звездолётов, но силовая защита выдерживает. Депеши с «Грома» тем не менее, доходят хорошо. Внимание, говорит командир звездолёта.
   В зале зазвучал новый голос – звучный, звенящий баритон.
   - Я командир боевого крейсера «Гром» Оран Рер говорю от имени экипажа. Мы зажгли огни «Погибаю, но не сдаюсь» и надели парадную форму. Шансов никаких. Их оружие не может пробить нашу силовую защиту, но каждый удар оборачивается колоссальным расходом энергии. Мы задействовали все источники, и анамезон на исходе. Наша силовая защита намного мощней, чем у них, но они превосходят наши корабли в манёвренности и огневой мощи. Тактика выбрана Центром правильно. Наш шанс победить: сконцентрировать все силы в единый кулак непосредственно на подступах к Ириде и в полной мере использовать преимущество в силовой защите. Необходимо использовать все запасы анамезона, и немедленно доставить их с Ириды на орбитальные крепости. Они применят ту же тактику, которую сейчас применяют против «Грома», будут маневрировать, постоянно обстреливая крепости и звездолёты. Мы победим, если наши комендоры будут вести огонь более искусно. Постоянные манёвры тоже требуют большого расхода энергии. Равно, большого расхода энергии потребует и непрерывный обстрел нашей системы противокосмической обороны. Силы приблизительно равны. Победит тот, кто проявит большее мастерство, и у кого в распоряжении больше анамезона. От всей души желаем ВАМ, чтобы у нашей прекрасной Ириды анамезона оказалось больше. Прощайте!
   «Гром» усилил интенсивность огня. Ещё один вражеский корабль покорёжило, из него вырывались облака газа и языки пламени. Под прикрытием звездолётов он начал выходить из боя. Ему это удалось, «Гром» уже не мог маневрировать. Вспыхнул ещё один вражеский звездолёт, ему тоже удалось выйти из боя. И тут первый луч вражеского лазера ударил непосредственно по обшивке «Грома», силовая защита перестала существовать. Несколько мгновений обшивка выдерживала интенсивное огневое воздействие, потом «Гром» превратился в облако пламени.

[Сумрачный]

2.

   На экране впервые появилось лицо диктора – пожилого иридианина, с ультрамариновыми волосами, заметно тронутыми сединой, одетого в тёмно-синий комбинезон, аналогичный одежде земных звездолётчиков. Его смуглое лицо казалось буквально чёрным от неподдельного горя. Было видно – он владеет собой с большим трудом. Он молчал, как бы собираясь с силами, потом на удивление твёрдым голосом профессионального оратора сказал:
   - Друзья, погиб первый наш боевой корабль – крейсер «Гром», погиб с достоинством и честью, выполнив долг до конца. Враг дорого заплатил за его гибель. Она не была напрасной.
Спокойный голос противоречил полным  боли глазам. Казалось, он прячет боль за фразами.
Сделав небольшую паузу, иридианин продолжил.
- Нам стала известна  важная стратегическая информация. Наступление врага задержано более чем на четверть часа, сейчас эти минуты имеют огромное, решающее значение. Мы приводим систему противокосмической обороны в боевую готовность согласно плану, разработанному  Ораном Рером, и его бесстрашным и мужественным экипажем. Если Ириде удастся выстоять в этом чудовищном бою, имена отважных звездолётчиков мы будем помнить всегда. От имени командования военно-космических сил выражаю искренние соболезнования родным и близким погибших. Приблизительно через час наша система противокосмической обороны вступит в огневой контакт с армадой противника. Мы клянёмся, что выполним свой долг до конца, как его выполнил экипаж «Грома».
   На экране вновь появилась россыпь всё приближающихся светящихся точек.
   Всех землян в этом момент охватила какая-то вначале не совсем понятная им самим гордость за жителей Ириды, более семи веков назад забывших, что такое война. И вдруг, оказавшихся способными на выполнение воинского долга, с подлинной доблестью. С этого мгновения не один из звездолётчиков не сомневался – за гибель Ириды пришельцам пришлось заплатить высокой ценой. И пришло понимание чувства. В иридианах земляне увидели себя, так же не воевавших уже более двух веков. И каждый звездолётчик вдруг понял, что и его долг и долг земной цивилизации оказаться достойными памяти иридиан и их сурового примера мужества. Равно как каждый землянин понял долг донести весть о нём и до жителей Земли, и до всех планет Великого Кольца.
   «Прошёл час», вспыхнули огненные буквы.
   С заметным волнением чуть подрагивая, зазвучал уже знакомый женский голос.
   - Наши звездолёты разделились на пять групп, и выстроились в боевой порядок вокруг пяти орбитальных крепостей, – на экране показалась схема расположения. – Силовые поля каждой крепости и объединившихся с ними звездолётов слиты воедино. Прорваться через оставшиеся между кораблями и крепостями промежутки космического пространства к Ириде практически невозможно, они хорошо простреливаются. Сначала врагу придётся сокрушить эту систему. Враг приближается, его корабли пока не открывают огонь.
   Схема пропала с экрана, вновь вспыхнул чёрный обсидиан космоса, на нём чётко видны бесчисленные куполообразные силуэты приближающихся вражеских кораблей, и меньшие силуэты рассыпанных вокруг орбитальной крепости звездолётов иридиан.
   - Так картина выглядит с главной орбитальной крепости, – раздался голос женщины-диктора. – Внимание, – возбуждённо продолжила она, – мы получили приказ открыть огонь первыми.
   Изображение слегка закачалось. Вокруг вражеских кораблей вспыхнули бесчисленные голубые огни плазмоидов.
   - Принято решение вести огонь только из плазменных установок, – продолжила  она, – компьютерный анализ показал, что их воздействие на силовые поля вражеских звездолётов намного эффективнее, чем у боевых лазеров.
   На крепость и иридианские звездолёты обрушился ураганный ответный огонь противника. Изображение начало качаться значительно сильнее. В бесконечных вспышках, огнях, бликах понять, что-либо, непосвящённому человеку было невозможно. Однако женщина-диктор продолжила давать информацию. И её голос звучал всё оживлённее.
   - Враг несёт потери – уничтожено семь звездолётов противника. Все наши корабли сохраняют боеспособность, несмотря на колоссальный расход энергии. Наши звездолёты предпринимают внезапные контратаки. Вклиниваются во вражеский боевой порядок, наносят плазменные удары. Уничтожено десять звездолётов противника. Первые потери у нас: выполняя контратаку, погиб крейсер «Безупречный», – в голосе женщины исчезло оживление, и всё вернее начало сменяться печалью. – Ещё потери: пропало с экранов локаторов три наших звездолёта. Пять. Враг применил новую огневую тактику – несколько десятков кораблей сосредотачивают огонь на каком-либо одном нашем звездолёте, и ведут его массированно. Так им удаётся пробить силовую защиту. Потери врага возрастают. Они потеряли семнадцать кораблей, наши потери – восемь, вместе с «Громом», погибшим в первом бою. Расход анамезона колоссален. Данные компьютерного анализа – мы сможем выдержать бой такой интенсивности не более часа. Так, более точные данные, за час мы уничтожим их флот полностью, половина системы нашей обороны будет уничтожена. Корабли врага начинают отступать, не снижая интенсивность огня. В среднем расстановка сил сохраняется, наши потери в два раза меньше. По последним данным нас изначально атаковало не 120, а 140 кораблей. Теоретически такой бой означает взаимное уничтожение, но если бы враг не отступил, то мы бы уничтожили его силы с соотношением потерь один к четырём, за счёт снижения его огневой мощи, поскольку он бы постоянно терял корабли. Похоже, они это поняли, и нам следует ожидать смены тактики с их стороны.
   Внимание! – Вдруг очень взволнованно зазвучал голос. – Важная информация! Вернулось обратно наше радиосообщение, направленное системой галактической связи цивилизациям Великого Кольца о происходящем и ходе битвы, мы решили пойти на этот расход энергии, не смотря на крайнюю нужду, поскольку обязаны выполнять долг перед цивилизациями ВК. Сообщение вернулось через полчаса. То есть на расстоянии световой четверти часа от Ириды установлен мощный электромагнитный экран делающий район битвы не видимым и не слышным в радиодиапазоне. Теперь понятно, почему с «тёмной» области Галактики не разу не пришло ни одно предупреждение об опасности.
   Эдна уже знала, что её догадка оказалась верной, но это её нисколько не радовало.
   - Вражеские звездолёты вышли из зоны эффективного огня наших плазменных установок, – продолжила иридианка. – К счастью зона эффективного огня, не смотря на то, что наша огневая мощь слабее, приблизительно одинакова, или их звездолёты просто расстреляли бы нас издалека. Что ж, нам остаётся только ждать новой атаки! А заодно принимать транспорты с анамезоном подоспевшие с Ириды. Будем надеяться, враг не предпримет следующей атаки, пока будет идти разгрузка.
   На экране появились сигарообразные транспортные корабли, пристыковывающиеся к главной орбитальной крепости.
   - У других орбитальных крепостей идёт такой же процесс, – продолжал комментировать женский голос, – Ирида отдаёт все резервы анамезона, это поможет крепостям и звездолётам продержаться дополнительно полчаса интенсивного боя. Но нужно успеть перегрузить анамезон на звездолёты. Час гравитационные конвейеры будут перегружать анамезон на крепости, затем нужно не менее трёх часов, чтобы заправить оставшиеся шестьдесят два крейсера. К сожалению, им всем одновременно невозможно пристыковаться к стыковочным узлам крепостей, это возможно только попеременно. Итого четыре часа, не сложно предположить, врагу на перегруппировку понадобится меньше времени.
   Всех землян охватило волнение за судьбу Ириды. Финал боя был известен, но для землян это был бой уже не за жизнь Ириды, а за каждую минуту её жизни.
   «Прошёл час» – вспыхнули буквы.
   - Крепости загружены дополнительным анамезоном, заправка первых двадцати крейсеров займёт час, – раздался голос диктора-мужчины. – Ситуацию прокомментирует заместитель главнокомандующего военно-космическими силами Эон Тан.
   Появились два иридианина – знакомый диктор, и тоже пожилой человек с заметной сединой в ультрамариновых волосах, но очень подтянутый, звездолётчики сразу почувствовали опытного коллегу по профессии. В глазах пожилого звездолётчика читалось не скрываемое страдание. Новый иридианин в чёрной форме с серебряными знаками различия. Погон нет, на груди слева у сердца сверкает зеркально-серебряная эллипсоидная спираль в три с половиной витка вытканная на чёрной ткани строгого закрытого кителя.
   - Скажите, уважаемый Эон, – спросил диктор, – чем объяснить, что силы врага атаковавшего Ириду, настолько превосходят их силы атаковавшие планету звезды Альграб?
   У иридиан было принято официально обращаться по первому имени, а не по второму, как у землян.
   - Объяснение одно, – с горечью сказал Эон Тан, – одна из их планет находится намного ближе к Ириде, чем мы предполагали, и они давно принимали наши сообщения транслируемые цивилизациям ВК. В том числе они приняли сообщение и о судьбе планеты Альграба. Мы, как и все цивилизации ВК открыты, и не от кого не прячемся, они же за всем наблюдают, оставаясь невидимыми. И, боюсь, у нас остаётся только небольшая надежда на то, что они недооценили наши силы, но это крайне мало вероятно. Это чудовищная опасность не только для Ириды, но и для всей системы ВК. К счастью мы успели предупредить Великое Кольцо о ней, и, похоже, мы первые, кому удалось это сделать, но пройдёт ещё более двух с половиной веков пока наше предупреждение, посланное полтора века назад, достигнет ближайшей цивилизации Великого Кольца. Колоссальность космических расстояний делает их преступления безнаказанными. А значит, нам нужно обязательно выстоять и победить, но не скрою, я не верю в это! – неожиданно закончил он.
   - Уважаемый, Эон, – резко с заметным возмущением сказал диктор, – но ведь враг отброшен, мы получили дополнительный анамезон, и вдруг настолько мрачный прогноз. Неужели у нас так мало шансов?
   - Думаю, немного, – не менее жёстко ответил Эон Тан. – Мы дали им суровый отпор, но не нужно обольщаться. Они знают, с кем имеют дело, мы нет. А значит, то, что силы равны не в нашу пользу. Я окончательно убедился в этом в ходе прошедшего, внешне победоносного боя. У них больше шансов навязать тактику невыгодную для нас. Только что, по приказу командующего мы надели парадную форму, и мы выполним свой долг до конца. На Ириде уже сейчас нужно начать эвакуацию детей. Времени осталось намного меньше, чем можно было предположить. Счёт идёт на часы. Нужно эвакуировать детей в убежище хотя бы из ближайших городов, хотя бы из ближайшего города. Мы постараемся задержать их как можно дольше, и постараемся нанести максимальный урон. Но шансы врага намного выше. Такова беспощадная правда! Сто пятьдесят лет я водил звездолёты, и знаю – не нужно прятаться от правды, если мы хотим спасти хотя бы кого-то. Друзья, иридиане, – Эон Тан поднял глаза, которые, не смотря на буквально пылающее в них страдание, всё же остались сухими, – начинайте немедленную операцию по спасению детей. Не теряйте даже одного мгновения, мы сделаем всё возможное, чтобы дать вам ещё время. Но помните, много его не будет.
   Суровый звездолётчик встал.
   - Простите, мне пора идти, – сказал он, – давайте всё же надеяться, что я ошибаюсь.
   - Давайте надеяться…, – ответил сразу сильно осунувшийся диктор.
   Эон Тан вновь повернулся к экрану.
   - Я сожалею об одном, – с горечью, но твёрдо добавил он, – что не сказал эти страшные слова раньше, но мы надеялись и верили до-последнего. Было бы лучше, если бы силовая защита наших звездолётов оказалась чуточку слабее. Всё же сказалось то, что последняя война на нашей планете закончилась семьсот лет назад. Постарайтесь исправить хоть что-нибудь. И, если сможете, простите меня, и нас, и прощайте.
   «Прошёл час», – вновь вспыхнули огненные буквы.
   На экране видно – вражеские звездолёты сконцентрировались в клин и идут на Ириду курсом, проходящим чуть в стороне от главной орбитальной крепости.
   Вновь раздаётся знакомый звонкий женский голос.
   - Вражеские звездолёты сменили боевой порядок. Они выстроились в клин, острие которого направлено на первую орбитальную крепость. Это самая маленькая и слабая орбитальная крепость, построенная первой около ста лет назад. Они наносят удар в слабое звено. К первой крепости подтягивается  пятьдесят из шестидесяти двух оставшихся наших звездолетов. Компьютерный анализ показал – именно столько необходимо для  того, чтобы не допустить прорыв. Наши и вражеские корабли выходят на дистанцию эффективного огня.
   На экране видно, как вокруг крепости иридианские звездолёты выстраиваются в боевой порядок. Так же видны огни всё приближающихся вражеских кораблей.
   - И наши и вражеские корабли открывают огонь почти одновременно.
   На экране голубое пламя ударило с крепости и обеих групп звездолётов, объекты сближались, огневое воздействие становилось всё интенсивнее. Первыми начали взрываться вражеские корабли. Хорошо видны пять вспышек возникающих одна за другой.
   - Враг несёт потери, – продолжила женщина-диктор, – уничтожено семь звездолётов противника. Обзор с главной крепости не самый удовлетворительный. Огонь тоже, мы на предельной дистанции эффективного огня. Ещё огнём наши звездолёты и первую крепость поддерживает третья орбитальная крепость, но его эффективность так же не самая высокая. Две другие крепости находятся на стационарных орбитах, над другим полушарием. С нашей стороны, пока, потерь нет.
   Какое-то время на экране видны атакующие большим светящимся роем вражеские корабли. Всё больше и больше их взрывается, но они неудержимо продолжают нестись на крепость и звездолёты иридиан, так же ведя интенсивный огонь. Начинают взрываться иридианские звездолёты, но соотношение очень невыгодно, для атакующих. Без комментариев видно – вражеских звездолётов гибнет намного больше.
   - Враг несёт намного большие потери, чем в прошлый раз, – продолжила женщина-диктор, – это неудивительно, теперь они не маневрируют, а атакуют в лоб. Похоже, они решили прорваться к Ириде любой ценой. У нас опять колоссальный расход анамезона, но значительно меньший, чем при первой атаке. Начинают гибнуть наши корабли. Расстояние между ними и вражескими кораблями не более нескольких десятков тысяч километров, крайне опасное сближение для обеих сторон, враг стремительно сокращает и эту дистанцию. Скорость вражеских звездолётов постоянно растёт.
   На экране два светящихся роя почти сошлись. Внезапно вражеские звездолёты начинают взрываться один за другим на некой невидимой черте.
   - Они таранят силовое поле! – Раздался потрясённый голос женщины-диктора.
   На экране видно, как в одной точке, на границе силового поля вспыхивает всё разгорающийся очаг огня, в котором один за другим взрываются вражеские звездолёты. Внезапно очаг гаснет.
   - Они прорвали силовую защиту! – с отчаянием кричит женщина-диктор. – Общей силовой защиты больше нет! Звездолёты и крепость включают индивидуальную защиту, но она намного слабее.
   Вражеские звездолёты не снижая скорости, несутся к орбитальной крепости. Уже очевидно – их цель таранный удар. Звездолёты иридиан ведут интенсивный огонь и в отчаянии тоже начинают таранить звездолёты врага. Но сразу становится ясно – такая тактика не эффективна. Так звездолёты гибнут в соотношении один к одному, а у врага намного больше кораблей. Становится очевидно – лавину кораблей врага не остановить.
   Светящийся рой обрушивается на крепость. Вспыхивает колоссальный шар ослепительного огня. Рой рассыпается, вражеские корабли резко меняют направление полёта. Без комментариев видно: их осталось значительно меньше. Уцелевшие звездолёты иридиан отступают, концентрируются в единую группу намного ближе к Ириде, создав новую линию обороны, и начинают вести массированный огонь по разрозненным вражеским звездолётам, уничтожая их по одному. Звездолёты врага рассредоточиваются  ещё больше, начинают маневрировать, ведя интенсивный обстрел группы уцелевших иридианских звездолётов. Видно, что вражеских кораблей по-прежнему гибнет больше. Какое-то время идёт ожесточённый бой, звездолётов с обеих сторон становится всё меньше. Затем вражеские звездолёты вдруг начинают отступление.
   «Удивительно, – подумала Эдна, – до чего же слаженно и чётко действуют наши враги, – она так и подумала «наши враги», не обратив на это внимания. – Каждый звездолёт действительно знает свой манёвр, и у каждого своя сфера ответственности. Ничего не изменилось даже в момент массированного тарана силового поля и орбитальной крепости. Всё подчинено некой единой воле. Звездолёты иридиан ведут себя куда свободнее, и что очевидно, часто проявляют инициативу. Здесь же инициатива исключение, а не правило. Похоже, именно это и рождает удивительную чёткость и слаженность».
   На экране впервые появилась женщина-диктор. Она молода и очень красива. У неё классическая внешность иридианки, волосы густые, тёмно-синие, глаза интенсивно-сиреневые. Очевидно, по мысли иридиан, женщина должна в репортажах, способных стать последними, олицетворять планету. В парадной форме, аналогичной форме Эона Тана, с зеркально-серебряной спиралью. В взволнованных глазах горит надежда.
   - Кто бы не были наши враги, – сказала она, – нужно отдать должное их мужеству и самоотверженности. В массированном таранном ударе по силовому полю погибло двадцать восемь их звёздолётов, по крепости – девятнадцать, такая тактика оказалась совершено неожиданной для нас. К Ириде они не прорвались чудом, командование в самый последний миг сообразило отдать спасительный приказ уцелевшим кораблям создать вторую линию обороны. В ходе боя у нас уцелело только двенадцать кораблей, у них около пятидесяти, цифры уточняются. В целом мы уничтожили более девяноста кораблей врага. Компьютерный анализ показывает – если перебросить в район, где находилась первая орбитальная крепость, остальные двенадцать звездолётов, то, даже без её поддержки, есть реальный шанс не допустить прорыва, более того, есть шанс уничтожить оставшиеся звездолёты. Соотношение кораблей осталось прежним: один к двум, мы потеряли орбитальную крепость, но у врага снизилась огневая мощь. Конечно, это только шанс, но мы обязаны использовать его полностью. Кроме того, анализ показывает – если врагам и удастся прорваться, то прорвутся не более десяти их звездолётов. По данным, полученным на планете Альграба количества ядерных боеголовок, которые несут десять их звездолётов недостаточно для уничтожения нашей планеты. Так что если они сейчас не применят более эффективную тактику, у нас существенно возрастают шансы выжить. Пока враг перегруппируется, идёт заправка звездолётов анамезоном, кроме того, проводится срочный ремонт всего, что можно ещё использовать для боевых действий.
   На экране появились иридианские звездолёты, пристыковывающиеся к орбитальным крепостям. Так же показаны корабли, спешащие к ним на смену.
   - Срочное сообщение командования, – раздаётся её встревоженный голос, – в оптике видны новые звездолёты противника, подтягивающиеся к месту битвы.
   На экране видно как к светящемуся рою вражеских кораблей со всех сторон стекаются новые светящиеся точки. Их довольно много.
   - Обследование ближайшего космоса радиолокаторами показывает, – в голосе появилась смелость отчаяния, – экран, не пропускающий радиоволны, существенно приблизился. Напоминаю, он был на расстоянии пятнадцати световых минут, сейчас же он на расстоянии только двух световых минут. Теперь понятно – экран создавался их второй эскадрой, сократив его диаметр, они освободили множество звездолётов для боя.
Последние данные: экран создавали пятьдесят звездолётов врага, теперь его создаёт всего десять кораблей. Сорок вражеских звездолётов присоединяются к уцелевшим кораблям их первой эскадры. Таким образом, двадцать четыре звездолёта оставшиеся у нас скоро атакуют около девяноста звездолётов врага. Поступили точные цифры, у них восемьдесят восемь кораблей, не считая десяти звездолётов, создающих экран. В оптике чётко видно, группа наиболее повреждённых звездолётов отходит в сторону. Она довольно большая – пятнадцать кораблей. Итого, похоже, нас будут атаковать семьдесят три звездолёта противника. Кроме того, у них ещё остаётся существенный резерв.
   Вновь вспыхивают огненные буквы: «Прошло два часа».
   Опять звучит звонкий голос женщины-диктора:
   - Они начали атаку на наши звездолёты,   на этот раз маневрируют и ведут огонь почти на пределе дистанции интенсивного огня. Наши звездолёты поддерживают огнём наша и третья орбитальные крепости. Огневой контакт малоэффективен с обеих сторон, они не могут пробить общее силовое поле звездолётов, нам трудно попасть в постоянно маневрирующие корабли. Расход анамезона не очень высок, по-видимому, постоянно маневрирующие вражеские корабли тратят энергию, включая анамезоную, в больших количествах. Потерь пока нет с обеих сторон.
   Экран какое-то время показывает схватку, хорошо видны постоянно маневрирующие точки вражеских звездолётов, и замершие в неподвижном строю звездолёты иридиан.
   - Враг начал сближение, они прекратили маневрирование и вновь применили тактику лобовой атаки. Начинают гибнуть их звездолёты.
   На экране хорошо видно, как в атакующем светящемся рое, то один, то другой звездолёт превращается в яркую вспышку. На небольшом расстоянии от иридианских кораблей корабли противника начинают тормозить, наконец, зависают на стационарной орбите и ведут интенсивный массированный огонь по иридианским кораблям. Один за другим начинают взрываться иридианские звездолёты. Без комментариев видно, вражеские корабли гибнут в соотношении один к двум, но, по мере того, как иридианских кораблей становится меньше, их начинает гибнуть всё больше, вражеских всё меньше.
   - Единого силового поля больше нет, – раздаётся обречённо спокойный мрачный голос диктора, – враг начинает прорыв к Ириде.
   К большому бело-голубому светоносному шару Ириды прорывается всё больше вражеских звездолётов, иридианские звездолёты преследуют их, ведут огонь, иногда вражеские звездолёты взрываются. Но прикрывающие прорыв звездолёты противника, ведут интенсивный огонь по остаткам иридианского флота. Иридианских кораблей остаётся всё меньше и меньше.
   На стационарных орбитах над Иридой зависает всё больше вражеских кораблей, от них начинают отделяться оставляющие за собой хвосты пламени ракеты и устремляются к Ириде.
   - Враг начал ракетный обстрел Ириды, – голос женщины-диктора пронизан холодным отчаянием. – Наши наземные системы противокосмической обороны открывают огонь по ракетам. Он малоэффективен, ракеты ещё слишком высоко. Ракеты разделяются на кассетные боеголовки. Каждая выбрасывает несколько сотен боеголовок. Очевидно большинство из них – муляжи, семьсот лет назад в эпоху последних войн боевые ракеты на Ириде не несли более двадцати ядерных боеголовок каждая, но несли множество муляжей имитирующих боеголовки. Так и есть, боеголовки начинают поражаться наземными боевыми лазерами и противоракетами, но они не детонируют. Так, есть первая детонация, боеголовка детонировала неизвестной ядерной реакцией, которой в основном была уничтожена планета Дельты Ворона, их звездолётов выходит к Ириде всё больше. Наш флот погиб полностью.
   Их корабли окружают нашу планету как саван! – обречённо зазвенел голос иридианки. – Орбитальные крепости ведут огонь, но он малоэффективен. Они выпускают по Ириде всё больше ракет. Всё больше их боеголовок детонирует в верхних слоях атмосферы. Взрывы аналогичны первому. Очень интенсивный ракетный огонь ведётся по столице. Детонирует первая термоядерная боеголовка. Ещё одна. Ещё. Над столицей и над большими городами уничтожено более десяти термоядерных боеголовок. – В атмосфере видны несколько ярких термоядерных вспышек.
   Внезапно изображение на экране начинает скакать, идут цветные полосы, изображение и звук резко исчезают. Наступает полная тишина. Довольно долго все земляне сидят молча, с мрачными и потрясёнными лицами, головы у всех звездолётчиков опущены.
   Эра Сон встала и вышла к трибунам.
   - Это всё, что мы знаем, – грустно сказала она, – электромагнитный импульс, вызванный ядерными взрывами, сделал невозможной дальнейшую трансляцию.
   Прошу почтить память погибших братьев по разуму минутой молчания!
   Звездолётчики встают, на глазах у женщин слезы. Трагическая минута тянется, кажется, бесконечно долго.

[Сумрачный]

3.

   - Прошу садиться друзья, – сказала Эра Сон. – Теперь я, Эдна Корн и члены рабочих групп готовы ответить на вопросы.
   - Неизвестно, что было дальше, – раздался звенящий от сдерживаемых слёз голос Дейры Кор.
   Те, кто должен отвечать на вопросы, ещё только выходили в центр зала на специально приготовленные места. Но Дейра не смогла сдержаться, чего сейчас не заметил никто. Все звездолётчики испытывали аналогичные чувства.
   - Документальных данных нет, – ответила Эра Сон, – но не сложно предположить, что дальше враги атаковали четыре уцелевшие орбитальные крепости, и атака им дорого стоила, или они всё же высадили бы десант. После прорыва, по данным нашего компьютерного анализа у них оставалось более тридцати звездолётов, а ведь был ещё резерв.
   - Светлое небо! – всё ещё оправляясь от потрясения, сказал Даг Лорин. – Есть ли какие либо данные об операции по спасению детей?
   - Нет, – ответили Эра, – и это понятно. Такую операцию нужно держать в секрете на случай высадки десанта, так у спасшихся повышались шансы выжить.
   - Как вы думаете, Сон, – спросил Амор Морэ, – они не случайно нигде ни разу не упомянули Землю?
   - Думаю, да, – кивнула Эра, – они сделали всё, что бы помочь нам выжить. В Троане мы тоже не нашли никаких упоминаний о нашей планете.
   - Знаете Эра, – сказал вдруг Мир Гром, – мне кажется, лучше будет продолжить обсуждение завтра. Нам всем нужно пережить и осмыслить, то, что мы увидели. Думаю, завтра вопросы будут глубже и помогут нам многое лучше понять. Для большинства из нас откровение тот факт, что звёздные войны вообще возможны. Мы все слишком уверовали в порог Габора или Синед Роба, как называл его Эрф Ром, тем более что этой вере сильно способствовали получаемые нами сообщения по линии Великого Кольца, хотя Эрф Ром и попытался нас предупредить, что такое возможно. Но далеко не все из нас сумели понять предупреждение. Если мы хотим победить врага, то, прежде всего, должны понять его – «влезть в его шкуру» как говорили когда-то. Да, у нас ещё мало фактов, но они уже есть. Мы видели их корабли, видели их бой, видели их тактику. Именно это нам и нужно осмыслить. Мужественный Эон Тан прав, иридиане погибли, поскольку им противостоял враг, которого они не знали. Мы теперь знаем, похоже, столько, сколько успели узнать иридиане. Но у нас есть перед иридианами большое преимущество – время это осмыслить.
   Как знать, может быть, нам не удастся больше добыть какие-либо данные о врагах. И только мужеству и доблести иридиан мы обязаны тем, что у нас есть хотя бы эти данные. Поэтому наш долг их обдумать, и обсудить завтра со свежей головой.
   Я думаю, так же наши коллеги готовившие фильм, к завтрашнему дню смогут лучше подготовиться, чтобы ответить на вопросы.
   Собрание поддержало командира.

   На следующий день обсуждение продолжилось. Небо над конференц-залом теперь было светлым. На нём нежным пурпуром пылала заря, утренняя, а не вечерняя. Облаков намного больше, чем вчера, но не серых, как в тёмно-синих сумерках, а белых и голубоватых. Они довольно быстро бежали по утреннему небу куда-то в бесконечную даль.
Обсуждение начал Даг Лорин.
   - Очевидно, мне лучше адресовать вопрос Корн, – сказал он. – Как вы думаете, что могло побудить врагов на настолько самоотверженный поступок – массированный таранный удар по системе силовых полей и орбитальной крепости? В моём представлении в любых нравственно деградировавших сообществах личности должны слишком дорожить индивидуальной жизнью, вернее они должны ей дорожить больше чем, чем бы то ни было. «Собою будь доволен тролль», – есть древнее выражение. Мне всегда казалось, оно точно характеризует нравственно деградировавшие личности и социумы, которые просто не могут не быть воплощениями эгоизма.
   Эдна отрицательно покачала головой.
   - К сожалению, это заблуждение Лорин, – сказала она. – Нравственно деградировавшим сообществам в условиях фашизма почти всегда присущ фанатизм. В этом и состоит главная опасность псевдокрасоты – она способна стать для субъекта дороже индивидуальной жизни. Массовый героизм был нормой в условиях фашистских государств ЭРМ. Причём наиболее могущественными фашистскими государствами прошлого были те, где псевдокрасота очаровывала не только простое население, но и элиту, или, по крайней мере, значительную её часть. Как только в элите начинал преобладать цинизм, начинался процесс разрушения государства. В условиях же фашизма обладающего настолько колоссальнейшей научно-технической мощью, мы, полагаю, обречены столкнуться с немыслимой на Земле в ЭРМ мерой фанатизма и псевдокрасоты. Эта псевдоцивилизация, как и любой вампир должна уметь очаровывать, причём, с невероятной силой, и я думаю, мера её очарования способна быть опасной даже для нас, несмотря на прошедшие два с половиной века Ноосферной эры. Великий художественный сериал ХХ века «Семнадцать мгновений весны» хорошо передаёт силу очарования «Третьего Рейха», пленившую в семидесятые годы этого века многих жителей СССР, особенно в среде молодёжи. И пленяющую людей потом ещё много десятилетий, не смотря на то, что практически в каждой семье были погибшие в годы Великой войны. Здесь мера очарования обречена быть ещё выше, и намного выше. В тоже время, массированному таранному удару есть и более прозаическое объяснение – экипажи могли оставить звездолёты, составляющие остриё клина, и перейти на другие корабли, и массированный таранный удар звездолёты совершали в беспилотном режиме. Рассчитать сколько нужно кораблей, чтобы пробить силовое поле, и уничтожить орбитальную крепость было не так сложно, и выделить их на эти цели с небольшим запасом. Такой приём активно использовался в прошлом на Земле в морских сражениях, зажигательные таранные корабли с покидающей в последний момент их малой командой назывались брандеры, и масштабы применения брандеров были высоки.
   - А как вы думаете, в чём может состоять очарование этой псевдоцивилизации? – уточнил Даг Лорин.
   - Боюсь, Лорин на это вопрос я ответить не смогу. Информации мало.
   - Да, понимаю, – кивнул Лорин, – следовало самому сообразить. Мы по-прежнему о них ничего не знаем.
   В глазах Эры Сон появилось решительное несогласие, и она достаточно резко вмешалась в разговор.
   - Это не совсем так, Лорин, – сказала она. – Благодаря иридианам мы уже знаем, какими системами боевого вооружения оснащены их звездолёты. И это настолько важно, что нам нужно обсудить вопрос посылать ли сообщение об этом на Землю, или подождать, пока наработаем больше данных.
   - А ваше мнение? – заинтересованно спросил Лорин, волна интереса прошла по залу.
   - Моё мнение, нужно больше данных, – ответила Эра. – То, что пришельцы ушли отсюда с настолько большими потерями, даёт нам шансы раздобыть ещё информацию. Вот окончательный отчёт о работе экспедиции, думаю, нужно послать и по радио, на тот случай если «Аристон» погибнет по пути на Землю от обычных опасностей межзвёздного космоса. Предлагаю высказаться по этой проблеме.
- Вот ещё что важно, – вмешалась Эдна, – мы проработали вопрос, поставленный вчера командиром звездолёта. Для меня в поведении пришельцев есть две важные детали, они при общем просмотре очень бросились в глаза. Удивительная чёткость в действиях их флота, и не менее удивительная слаженность. А так же их большая осведомлённость об уровне развития и боевых возможностях цивилизации Ириды. Их поведение можно назвать педантичным. Такая черта говорит о высокой дисциплине, и развитом чинопочитании. Мы обсудили с Сандрой и членами рабочих групп эту проблему и считаем – данный пункт может стать отправной точкой для серьёзного психологического исследования. Но такое исследование лучше провести на Земле, после анализа и изучения всех данных земными институтами и академиями. Пока же могу сказать – на Земле подобная педантичность была присуща фашистским режимам, у власти в которых находились индивидуальные вампиры звериного типа. Яркий пример – так называемый, «Третий Рейх». Об этом же говорит агрессивность и жестокость пришельцев.
   Касательно второго момента, ситуация может быть ещё опаснее, чем мы предполагали. Предупреждение Эона Тана имеет неоценимое значение. Он правильно обратил внимание, на то, что они не просто атакуют цивилизации входящие в ВК в их районе Галактики, а, предварительно, тщательно изучают их. По косвенным данным планету звезды Альграб атаковали максимум пятьдесят звездолётов, здесь их было около двухсот. Кстати, то, что именно около двухсот, а не двести тоже имеет значение. Они снарядили именно такое количество звездолётов которое, при правильном подборе тактик, позволяло наверняка уничтожить цивилизацию Ириды. Единственный фактор, помешавший им в полной мере осуществить задуманное – героизм иридиан. Но его сложно учесть, принимая во внимание то, что цивилизация Ириды семьсот лет не знала, что такое война. Это рождает подозрение, что и о нашей цивилизации они узнали не пятьдесят лет назад, а раньше. Но не атакуют, поскольку считают недостаточно изученными. А значит, времени, чтобы подготовиться к их атаке, у Земли может быть гораздо меньше, чем мы думаем. И, похоже, именно этот вывод самый актуальный. И вопрос, посылать ли нам новое сообщение на Землю, и немедленно вылетать за ним вслед, вновь встаёт. Здесь есть и положительный момент, факт, что они не учли способность цивилизации Ириды к эффективным боевым действиям, свидетельствует – с цивилизациями входящими в Великое Кольцо они сталкивались не часто.
   - А ваше мнение Корн? – спросил теперь Мир Гром.
   - Моё мнение, нужно всё же продолжить работу на Ириде, – с подчёркнутым спокойствием сказала Эдна. – Первой нашей информации о том, что Ирида уничтожена массированным ядерным ударом из космоса, помноженной на то, что убийцы уже знают о земной цивилизации, достаточно чтобы Земля начала создавать систему противокосмической обороны, и боевой космический флот, равно как и систему оповещения об опасности из космоса. Сообщению понадобиться шесть лет, чтобы достичь Земли, нам – восемь. И будет лучше, если мы доставим на Землю максимально подробный отчёт. А не кинемся сообщать новую информацию, забыв обо всём. Паника тоже убивает, и убивает вернее, чем чтобы то ни было. Подобные же действия сложно назвать иначе, чем паническими. Тем более что всё, что мною высказано не более чем предположения.
   Мир Гром задумчиво взглянул на Амора Морэ и задал вопрос ему.
   - Морэ, как вы думаете, сколько им понадобится кораблей уже известного типа, чтобы уничтожить Землю, если мы успеем подготовиться? – все земляне сконцентрировали внимание на старом звездолётчике.
   - Пока можно сказать одно, – уверенно, с заметной гордостью, ответил Морэ, – очень много, намного больше, чем для уничтожения Ириды. Если бы «Аристон» встретился с их эскадрой до её атаки Ириды, и они бы не знали, каким оружием он вооружён, я бы поставил на «Аристон». Наши аннигиляторы способны генерировать поток античастиц всё расширяемся конусом, аналогичным лучу прожектора, сохраняющим поражающий эффект при максимальной мощности удара на расстояние до нескольких миллионов километров. И если бы их эскадра шла в том же боевом порядке, мы уничтожили бы её всего несколькими ударами. В поток антиматерии при каждом ударе неминуемо попадало бы несколько десятков кораблей, и они сразу же превращались бы в поток фотонов. Шанс прорваться к Земле через систему обороны, использующую аннигиляторы один – очень рассредоточенный боевой порядок. Расстояния между атакующими звездолётами в несколько световых секунд, маневрирование, и непрерывный массированный огонь по нашим объектам, плюс уничтожение существенной части системы обороны. Это требует многих сотен, а может и тысяч боевых звездолётов, абсолютное большинство которых погибнет. В общем, аннигиляторы дают все шансы, – удовлетворённо, к заметному снижению напряжения, закончил он.
   С очень взволнованным видом поднялась Дейра Кор, это мгновенно приковало внимание звездолётчиков.
   - Простите, уважаемый Морэ, – чуть дрожащим голосом спросила она, – а их силовые поля, они не могут экранировать античастицы?
   - Нет, Дейра, – покровительственным тоном ответил Морэ, – этот момент учтён при разработке аннигиляторов. Используется поток разнообразных античастиц, которые обязательно войдут в реакцию с частицами, составляющими силовое поле, кроме того, поток можно варьировать, – и, посчитав вопрос исчерпанным, повернулся к Сандре.
   - Я хочу задать Кара вопрос, который, думаю, волнует всех. Иридиане не воевали более семисот лет, и, тем не менее, столкнувшись с реальной и чудовищной войной, они проявили себя, без сомнения, настоящими воинами, да что там… они проявили настоящий героизм и доблесть, думаю, Земля увековечит их подвиг. Как можно объяснить такой феномен?
   - Простите, Морэ, – перебила Дейра, – но я хотела задать уточняющий вопрос.
   - Да, конечно, – вновь повернулся к ней Морэ.
   - Я не физик, но у меня есть сомнение, что аннигиляторы настолько абсолютное оружие. Вы сказали – силовые поля пришельцев вступят в реакцию аннигиляции, но, по-моему, здесь и опасность. В реакцию аннигиляции вступят силовые поля, а не обшивка кораблей. Ведь плотность потока античастиц генерируемых, например, «Аристоном» не так уж и высока. Не может ли быть, что аннигиляционный удар уничтожит силовое поле, а не вражеский звездолёт? Силовое же поле, как я понимаю, легко восстановить, поскольку уничтожено будет лишь оно, но не механизмы его создающие. На «Аристоне» силовая защита устроена так, что поле восстанавливается автоматически. Значит, аннигиляторам придётся вести огонь по звездолётам врага, до тех пор, пока они полностью не исчерпают запасов анамезона, а огонь аннигиляторов это тоже большой расход энергии.
   Морэ глубоко задумался, нахмурились и все члены экипажа. «Небо» над конференц-залом внезапно помрачнело. Налетели тучи, на головы звездолётчиков начал накрапывать мелкий неприятный дождь. Главный компьютер через мыслесенсоры отслеживал настроение экипажа, и создавал голограмму соответствующую настроению большинства. Капли виртуального дождя исчезали за несколько сантиметров от звездолётчиков, но это не прибавляло оптимизма.
   - Похоже, вы правы Кор, – мрачным тоном сказал Морэ, – такая опасность существует. Мы не знаем мощности их генераторов силовых полей. И если мы не проясним этот вопрос, то сильно рискуем. Нужно знать, какой плотности поток античастиц необходим, чтобы он позволял аннигилировать их звездолёты вместе с силовыми полями, равно как и под силу ли настолько интенсивный поток аннигиляторам. Должен признаться, я чуть было, не поддался известной болезни людей не знающих или забывших, что такое война – вере в то, что мы «их» – врагов «шапками закидаем», или недооценке противника.
   Дождь усилился. Эдна вновь пристально посмотрела на Дейру. Новым, не свойственным ему раньше взглядом на Дейру посмотрел и старый звездолётчик. Небо начало потихоньку светлеть.
   - Я ещё хотела узнать, уважаемый Море, – опять спросила Дейра, – почему стороны не применяли в космическом сражении ракетно-ядерного оружия.
   - Ну, это просто, – уже без снисходительных ноток ответил старый звездолётчик. – Энергия любого взрыва, включая ядерный, рассеянная. Для того чтобы пробить силовое поле, нужен концентрированный поток энергии. Квантовые и плазменные генераторы дают именно такой поток – бьющий в одну точку, энергия же ядерного взрыва бьёт по полю в целом, и большая её часть рассеивается. Вот если бы ядерный взрыв произошёл внутри «силового пузыря» окружающего звездолёт, он бы уничтожил и звездолёт, и поле. Ни одно силовое поле не выдержит ядерный взрыв изнутри, но снаружи…
   Дейра понимающе кивнула, и заметно смутилась наивности своего вопроса.
- Теперь же, я всё же попросил бы вас Кара ответить на мой вопрос.
   - К сожалению, у меня нет ответа, – с грустной улыбкой сказала Сандра, – земная психология впервые сталкивается с подобным феноменом. Могу только предположить, что воин в каждом человеке занимает большее место, чем кажется с первого взгляда, особенно в нашу Ноосферную эру. «Человеку необходимо убивать», – писал Эрф Ром. Видимо Ноосферная цивилизация, очень требовательная как к личности, так и к обществу, исподволь развивает в нас многие качества, в том числе, и качества воина. В целом экспедиция на Ириду многое даст не только индивидуальной и коллективной психологии, но и всему блоку наук о человеке. Я думаю: то, что Земля так долго не посылала на планету смерти второй экспедиции – большая ошибка. Горький опыт тоже нужно изучать, как бы это не было больно.
   Сандра немного подумала, и продолжила.
   - На Земле, в последние десятилетия намного возросло количество серийных убийств, равно как и количество маньяков их совершающих. К сожалению, долгое время мы не придавали этому должного значения. ПНОИ вела лишь обычную оперативную разработку таких случаев, пока они не вышли за все возможные рамки. Недавно при АГР была создана специальная группа по изучению проблемы. Её возглавляла я, но, к сожалению, мне пришлось оставить эту работу, ради экспедиции на Ириду. Тем не менее, кое-что проработать я успела. Мой предварительный вывод, боюсь, очень настораживающий. Похоже, мы недооценивали исследования Фрейда – исследования о танатосе – комплексе разрушения и саморазрушения присущего человеку, который Эрф Ром назвал – «Сердцем Змеи». Самое же опасное – потребность в убийствах, прежде всего, проявляется среди людей незаурядных, с наименее заблокированными способностями Прямого Луча. Я так же склоняюсь к выводу, что наше не очень удовлетворительное продвижение в плане разблокирования Третьей сигнальной системы связанно с этим. Похоже, сила Кундалини тесно связанна не только с либидосом, как считалось, но и с танатосом. И для того, чтобы адекватно пробуждать в человеке способности Прямого Луча, нужно адекватное удовлетворение не только сексуальной жажды, но и, извините, жажды убийства. Я перед отлётом подготовила подробный доклад со своими предварительными выводами лично на имя Рама Мары. И, должна сказать – он делает яснее вопрос почему система Великого Кольца, по сути, искусственно заморозила развитие Третьей сигнальной системы. Хотя, конечно, мои выводы только предварительные.
   Эта информация заставила многих звездолётчиков удивлённо переглянуться.
   - Вопрос к Дейре Кор, – встал один из звездолётчиков, в его тоне прозвучало глубокое уважение, почти невозможное к настолько молодой девушке. Вопрос, тем не менее, был обычным вопросом к специалисту. – Я обратил внимание, у иридиан такие же двойные имена, как и у нас. Кроме того, мне кажется, иридианский язык похож на современный земной намного больше, чем, например, китайский. Чем это можно объяснить?
   Дейра, комплексовавшая из-за того, что находится в окружении самых известных и блестящих учёных Земли, к тому же намного старших её по возрасту, несколько смутилась. Но в душе внутренне обрадовалась: социология и лингвистика – те области, где она чувствует себя уверенно.
   - То, что иридианский язык не представляет из себя нечто особенное известно давно, – ответила она, – у него даже много общего с испанским языком. В нашем распоряжении есть несколько расшифрованных языков цивилизаций Великого Кольца, они показывают – процесс совершенствования идёт в Галактике схожими путями и у высокоразвитых цивилизаций больше общего, чем кажется. Есть выражение «Все красивые женщины похожи», но это не значит, что красивые женщины одинаковы, или становятся от этого менее прекрасны. Похоже, в мироздании действует некий общий закон повторяемости и многообразия, они представляют из себя биполярное, или, как говорили раньше, диалектическое единство. Аналогична ситуация с двойными именами, система таких имён удобна, и не сложно предположить, что с подобной системой на других высокоразвитых населённых мирах мы ещё столкнёмся не раз.
   Спросивший удовлетворённо кивнул. Поднялся Мир Гром, посчитавший, наступил удачный момент для завершения дискуссии.
   - Давайте, наверное, закроем вопрос, посылать ли новое сообщение на Землю, – сказал он. – Есть ли кто считающий целесообразным послать такое сообщение?
   Таковых не оказалось.
   - Спасибо! – сказал Мир Гром. – Теперь, если можно, другой вопрос. Эра в главном мозгу Троана есть информация об их лучших произведениях культуры?   
   - Да, Мир, – оживилась Эра, – имеется большая электронная библиотека их лучших книг, не менее впечатляющие видео и фонотеки, а так же эйдопластические репродукции лучших картин, скульптур, и достижений архитектуры. Каждый город хранил в себе красоту всей цивилизации, и всей природы планеты. Желающие могут начать знакомиться с достижениями культуры иридиан уже сейчас, мы начали работу по составлению электронных каталогов, и вот-вот эти сведения начнут вводиться в память главного компьютера. По данной теме есть ещё важная информация. В подземных пустотах рядом с Троаном, их нам скоро предстоит исследовать, находится уникальный заповедник «Сияющие пещеры», у нас есть шанс увидеть его собственными глазами. Иридиане работали над ним несколько веков, и если он уцелел, мы скоро увидим сокровенную красоту подземных чертогов. Он освещён вечными светильниками, питаемыми особыми термоядерными реакторами малой мощности, так что есть шанс увидеть его в этом освещении. Мы начали работу над большим документальным фильмом о иридианской культуре, но эта работа потребует времени. Возможно, данный фильм мы представим экипажу уже когда «Аристон» будет лететь к Земле, перед погружением в гипнотический сон, но такой фильм, безусловно, будет только первым экскурсом. Окончательно эта работа может закончиться только на Земле, где за дело возьмутся лучшие художники нашего мира. Если «Аристон» вернётся на Землю, красота души Ириды всегда будет с нами.
   Виртуальное «небо», между тем, светлело. И из серо-пурпурного становилось золотым, всё ярче разгораясь светом уже дневного солнца.

[Сумрачный]

Глава VII

Сияющие пещеры

                                         Честь и бесчестье.
                                                                             Жизнь и бессмертье. Что между ними?                                                                                                   
                                                                             Только клинок!
                                                                                                           


1.

   «Аристон» бесшумно и торжественно поднялся с поверхности Ириды, взяв курс к побережью. Земляне получили возможность ещё раз полюбоваться Троаном с высоты птичьего полёта. Через полчаса, звездолёт опустился рядом с горной грядой, под которой располагались колоссальные подземные пустоты, известные на Ириде с незапамятных пор и, всё равно, до конца не исследованные. Пещеры шли не только под землёй, под водой тоже находилось множество галерей, как заполненных водой, так и сухих. Колоссальная подземная страна рядом с Троаном, безусловно, была уникальной, и сама по себе заслуживала тщательного изучения, но экипажу «Аристона» нельзя было ограничиться исследованием спелеологического характера.
Океан, встретил земной звездолёт умеренным волнением.
   Сканеры и специально запущенные беспилотные стрелоиды тщательно, и в который раз, изучили местность, сообщив – никакой опасности не просматривается. Группа Эдны Корн, вышла из звездолёта. Люди остановились перед океаном и замерли, как каждый давно не встречавшийся с морем. Великий океан Ириды совершенно не отличался от земного собрата. Та же бесконечная равнина изумрудно-лазурного цвета пронизанная солнечным светом, вернее светом звезды Барнарда, с колоссальным могуществом и покоем уже миллиарды лет била о земную твердь своими волнами. Та же бездна, пугающая и пленяющая одновременно подобно бесконечности космоса. И тот же вечный и страстный зов этой бездны, давно и навсегда покоривший сердце человека, заставляющий людей из века в век, из тысячелетие в тысячелетие уходить в неё всё дальше.
   Группа Эдны вышла к полосе прибоя. Огромные волны с шумом налетали на прибрежные камни, разбрасывая мириады брызг. В широтах Троана в году было много солнечных дней, солнце сияло и сейчас, и после удара волн над камнями вспыхивала и гасла мгновенная радуга, чего не было в полосах прибоя морей и океанов Земли. Эдна и Мидори встали рядом. Их, дочерей разных народов, прошлое которых не только в этой жизни связано с далёкими друг от друга регионами Земли, тесно объединяла любовь к морю. Сейчас они остро почувствовали, насколько близки друг другу бездны Тихого океана, Средиземноморья, и этого бесконечно далёкого океана, и как перед лицом близости, в сущности, малы бесконечные географические и астрономические расстояния, разделяющие прекрасные стихии.
   Мгновения занимал этот странный ритуал приветствия, но как же он, оказывается, был важен. Люди смотрели на океан через прозрачный молекулярно изменённый силиколл гермошлемов скафандров высшей защиты, казалось бы, полностью изолирующих их от внешнего мира, но чувствовали – океан так же смотрит на них, и перед его взором бессильна любая защита. Эдна и Мидори прикоснулись плечами, как они всегда делали в минуты волнения и всматривались с бушующую бездну в надежде прочесть в её бесконечности нужный и верный ответ, на свои им самим до конца непонятные вопросы, и читали их. Читали непонятные невысказанные ответы, на непонятные невысказанные вопросы, и в который раз чувствовали, без этих вопросов и без этих ответов нельзя жить.
   Мудрость страны – родины Мидори учила – самые важные вещи постигаются не умом, а душой, ум же подобен листику, раскрывающемуся каждую весну, и опадающему каждую осень, как и индивидуальная человеческая жизнь.

                                                     Гляжу, опавший лист
                                                     Опять взлетел на ветку,
                                                     То бабочка была

   В незапамятные времена сказал мудрец страны Мидори, уже тогда не умом, а душой поняв – именно эта маленькая бабочка дарит человеку и человечеству надежду на бессмертие. Это, а так же то, что душа всё же есть, очень чувствовали обе женщины, здесь, на планете смерти. Это было не научное понимание, подаренное человечеству в XXI веке спирально-ассимитричной научной парадигмой. А именно понимание душой. У Эдны возникло чувство – она поднялась на новую ступеньку в постижении и совершенствовании мироздания.
   Наконец, главное произошло – мир Ириды, внезапно, перестал быть чужим. Только сейчас люди до конца поняли и почувствовали – их дом не только Земля, но и вселенная, и их долг наводить и поддерживать достойный порядок в доме. Порядок, позволяющий дому становиться всё лучше, чище, прекраснее.
   Из ангара звездолёта появился подземоход, мощный аппарат с обшивкой из алмазных сплавов оснащённый ракетными ядерными двигателями, позволяющими двигаться под землёй, пробивая в ней по мере движения тоннели. Группа Эдны неторопливо вошла в него, и тот, поднявшись на антигравитационных двигателях, использовавшихся для передвижения в воздушной среде, понёсся к горной гряде. Решили не пользоваться старыми проходами известными из схем полученных в Троане, а пробить новый. Подземоход, включив ультразвуковой локатор, тщательно обследовал грунты, находясь в воздухе. Каждый грунт давал своё ультразвуковое эхо, образовавшаяся картина возникала на эйдопластическом экране компьютера. Обнаружив удобный широкий тоннель, находящийся в двадцати  метрах от поверхности, решили войти в него. Пилот коснулся рычага управления, аппарат наклонил своё сверхпрочное серебристое тело. Пилот включил ядерные двигатели. Голубое пламя ударило из дюз на многие десятки метров, огромная серебристая сигара подземохода наклонилась и замерла над землёй, как бы прицеливаясь в нужную точку, затем вдруг сорвалась с места, вонзилась в поверхность и исчезла. Мгновения понадобились, чтобы пронзить двадцать метров грунтов и оказаться в подземном тоннеле. Свет пропал в иллюминаторах, теперь подземоход шёл только по картине, синтезированной компьютером на основе данных ультразвукового локатора.
   Помчались километры и километры подземных тоннелей, которые подземоход иногда расширял, иногда углублял, иногда создавал новые. Несколько часов земляне изучали громадную подземную страну тщательно сканируя и естественные пещеры, и искусственные горные разработки, но не находили ничего, имеющего практический интерес. Убежище, если оно было, тщательно укрыли.
   Нашли несколько подземных рек, запущенные зонды показали – в них есть биосфера, и доставили на подземоход несколько слепых рыб, первых иридианских живых существ увиденных землянами. Обнаружили подземный выход к океану, в нём тоже была биосфера. Зашедшие глубоко в океан зонды сообщили – в нём есть не только биосфера характерная для подземелий, но и обычная, и доставили массу образцов рыб, ракообразных, моллюсков и водорослей. Первичный анализ не выявил в них, каких-либо физических мутаций. Через шесть часов стало ясно – первый день ничего не дал в плане поисков убежища, решили вернуться на звездолёт.
   На звездолёте решили разделить группу Эдны на две и, задействовав второй подземоход усилить их специалистами из других групп, и расширить район поисков.
   Подземоходы много дней утюжили пустоты, но безрезультатно. Через две недели на кратком совещании Эра Сон сделала, как всегда неожиданное предложение: вначале изучить Сияющие пещеры, мотивируя тем, что если убежище существует, то вряд ли его обитатели совсем забыли и забросили настолько удивительное место. Идею приняли, тем более все подходы к Сияющим пещерам за две недели успели изучить. Создали объединённую группу специалистов под руководством Эдны Корн. Мысль о том, что настолько прекрасный заповедник заминирован, казалась кощунством, но, тем не менее, решили, что первичное исследование проведут СДФ. Им выделили неделю на поиск возможных взрывных устройств.
   Через неделю СДФ доложили – взрывных устройств не обнаружено, зато система освещения работает и все автономные реакторы действуют. Земляне могли изучать Сияющие пещеры при свете и в полной мере оценить их естественную и рукотворную красоту. Вскоре, объединённая группа смогла направиться в заповедник.

   Атлетически сложенный древнеримский воин в доспехах, вооружённый гладиусом атаковал Мира Грома. Воин был очень искусен во владении мечом, и гладиус в его руках сверкал, как молния. Мир Гром больше месяца работал с этой программой, самой совершенной из имеющихся. Фантом древнеримского воина знал и умел применять многие приёмы фехтования, о которых понятия не имели в Древнем Риме, цивилизация Земли вложила в него все новейшие достижения в области боя холодным оружием. Это был    единственный фантом в поединке с которым Мир ещё иногда проигрывал, других фантомов он уже побеждал легко. Увлечённый Мир не заметил, как в зал вошла Сандра  и начала наблюдать за поединком иронично прищуренными глазами.
   Воин сделал рискованный выпад, Миру удалось увернуться. Он сделал быстрый шаг вперёд и взмахнул мечом. Сверкающий клинок опустился на шею воина, голова слетела с плеч, и покатилась по залу. Обливаясь потоком крови, тело воина рухнуло на пол.
Сандра зааплодировала.
   Мир повернулся к ней и был награждён ироничной улыбкой.
   - По-моему, Гром, – сказала Сандра, – вам уже нужен спарринг-партнёр – человек. Насколько мне известно, только что побеждённая вами программа самая сложная.
   - Вы можете, кого-либо порекомендовать? – в тон, выпадая из вечного угрюмого состояния, спросил Мир.
   - Конечно, – кокетливо прищурилась Сандра. – Себя! – И взглянула на Мира сияющим взглядом полным озорного вызова.
   - Что ж, – сказал Мир, – после того нашего поединка, ваше предложение, безусловно, является предложением, от которого я не могу отказаться.
   - Ну и замечательно, – рассмеялась Сандра. – Когда же мы сможем приступить?
   Глядя в искромётные смеющиеся глаза Сандры, Мир вдруг остро почувствовал, насколько же она ему нравится, и насколько ему приятно это её столь мастерски применяемое дерзкое вызывающее кокетство. «Как умело она замкнула круг, – восхищённо подумал он, – я ведь теперь не могу отказаться от поединков с ней». Он так же почувствовал – глядящая ему прямо в глаза Сандра, читает его мысли, как в открытой книге. Мир заметно смутился. Глаза Сандры засмеялись ещё сильнее, и она медленно, с затяжкой, провела по верхней губе кончиком языка, и грациозно повела бёдрами.
   - Так, когда же? – вновь с вызовом спросила она.
   - Скоро не получится, – с заметным огорчением сказал Мир, – вы очевидно знаете, я намерен приступить к подводным работам, а они не оставят много времени на тренировки.
   Глаза Сандры засмеялись ещё сильнее, и в них появился, подчёркнуто снисходительный блеск, однако, даже Мир заметил мелькнувшие в них тревожные огоньки.

   Пока шло исследование с использованием подземохода, Мир Гром решил провести изучение подходов к подземелью, из океана. Было очевидно, это далеко не самая опасная работа, что позволяло ему, заняться ею всерьёз. Мир был очень опытным звездолётчиком, и на нём лежала главная ответственность за возвращение «Аристона» на Землю, но это была не главная причина фактической незаменимости Грома.
Экипаж «Аристона» составляли лучшие пилоты и астронавигаторы, а Амор Морэ был живой легендой звездоплавания. Главная причина – Мир был пока единственным землянином, имевшим уникальную специальность – инженер аннигиляционных установок. Тщательно изучил их и неоднократно испытал в поясе астероидов, и поэтому с максимальной вероятностью мог справиться с совершенно неизученным явлением – аннигиляцией, ставшей самым чудовищным оружием во всей обозримой истории Галактики, и, безусловно, способной выйти из-под контроля.
Аналогичную подготовку имела ещё Эра Сон, но её квалификация всё же была несколько иной, как и задача. Если будет принято решение создать на Ириде постоянную станцию, большой пилотируемый стрелоид останется здесь. Поэтому его оснастили аннигиляторами. Возвращение землян на Ириду не могло состояться раньше чем через двадцать лет, а остававшейся группе нужно быть готовой ко всему. Поэтому Эру обучили применению малых аннигиляторов, но она не могла в полной мере заменить Грома. Больше работе с аннигиляторами не обучили никого. Проработав возможные варианты развития Ириды после массированного ядерного удара, Академика Стохастики и Предсказания Будущего пришла к выводу – это знание, на Ириде, попав в недостойные руки, способно представлять страшную опасность для Земли, и для всей Галактики. Информации об аннигиляторах не было и на компьютерах «Аристона». Не знали досконально их устройства и Эра и Мир, а «Аристон» оснастили системой самоликвидации, прежде всего, на тот случай, если возникнет реальная опасность, что аннигиляторы попадут не в те руки. Впрочем, досконально знать устройство аннигиляторов и крайне сложно. Для одного человека, если не применить особую систему усвоения информации построенную на способностях Прямого Луча, почти невозможно постигнуть их детальное устройство. Группа людей со специальным инженерным образованием могла его усвоить, но именно по этой причине на «Аристоне» не было такой группы. Мир решил, что может себе позволить взять на себя личное руководство подводными работами и выйти, наконец, со звездолёта годы пребывания в котором очень тяготили. Совет звездолёта, поняв командира, не возражал. Вначале он решил провести первичное визуальное изучение подводных подходов к подземелью с большого подводного корабля, для которого роботы СДФ соорудили небольшую гавань неподалёку от «Аристона».
Подводный корабль несколько недель искал подходы к подземелью находящиеся на большой глубине и нашёл их много сотен.  Площадь подводных пещер если и уступала надводным, то ненамного. Большой подводный корабль был оснащён двумя малыми и пятью вездеходами-амфибиями, что позволило приступить к изучению подводных проходов непосредственно. Много работы оказалось для Дага Лорина. Животный и растительный мир подводных пещер был уникален, однако, все поиски физических мутаций, к его разочарованию, не дали результатов. Троан находился далеко от мест применения ядерного оружия, неизвестный же радиационный поток не уродовал геном.
Однако, когда начались работы непосредственно в глубинных подводных пещерах, Лорин обнаружил несколько удивительных видов слепых рыб, общавшихся между собой и в целом использующих для ориентировки необычайно развитую Третью сигнальную систему. Вскоре Лорин представил официальный доклад – анализ генома рыб показывает:  здесь не эволюционный процесс, а физическая мутация, но она не характерна для мутаций, связанных с радиоактивным излучением. Лорин, исследовавший много внеземных форм жизни, назвал в докладе данные организмы уникальными и написал: «они имеют неоценимое значение, для исследований в области Третей сигнальной системы». Эдна и Сандра зная увлекающуюся натуру Лорина, вначале отнеслись к этому с некоторой иронией, и Сандра даже поинтересовалась: «Нет ли здесь помощи Светлого неба?», но, ознакомившись с наработками детально, они переменили мнение, и извиниться перед биофизиком. Организмы действительно были уникальны. Серия экспериментов показала – в охоте они применяют гипнотическое внушение. Рыбы были не только слепы, но и немы, они не умели подобно обычным рыбам генерировать звуки в ультразвуковом диапазоне, внушение применялось телепатически. Рыбы умели так же путём телепатического внушения наводить галлюцинации на любых живых существ, обладающих мозгом, в том числе и на людей.
Обнаружили подводные искусственные сооружения иридиан, оказавшиеся горными разработками. В них нашли серьёзное компьютерное хозяйство, что потребовало от Эры Сон присоединиться к исследованиям. После памятного разговора в Троане поведение Эры в отношении Мира стало более откровенным, и она почти не скрывала, что рада такому обороту событий. И, как и большинство женщин, в таких случаях, умело исподволь создавала ситуации, позволяющие ей, находится рядом с Миром, поменяв свою прежнюю тактику на прямо противоположную. Мир не имел ничего против. Эра очень нравилась ему давно и то, что великолепная уловка Сандры, дав, не тот результат, на который она рассчитывала, наконец, позволила им сделать шаг навстречу, устраивало обоих. Сандра смотрела на это с легкой иронией, к которой иногда, когда Эра не видела, добавляла лёгкую укоризну, равно как её ирония становилась более насмешливой, когда её видела Эра, но не видел Мир. Эдна же вела себя так, будто её это ставшее откровенным соперничество женщин не касалось. Мир верил в это, он давно уже заметил, что верит ей всегда и во всём, равно как понимал и то, что эта вера более чем наивна. Эдна умела внушить ему чувство доверия как никто, и, в отличие от Сандры и Эры очень редко позволяла себе кокетство, наверное, поэтому оно и было совершенно неотразимым.
Но, так или иначе, контакты Мира с Эдной и Сандрой становились всё реже, а с Эрой всё чаще просто в силу того, что работы под водой становилось больше. Вскоре Мир обнаружил – Эре всё вернее удаётся вытеснить Сандру и Эдну из его мыслей. Выяснилось – в иридианских разработках велась добыча золота. Одновременно выяснилось – здесь велись работы по улучшению качества анамезона и испытания анамезоных ракетных двигателей. На компьютере нашли схемы иридианских звездолётов, включая разведывательные, отправленные на поиск неизвестной псевдоцивилизации, и боевые. Эра предложила построить под водой постоянный купол, Мир согласился. На совещании где принималось данное решение, Эра бросила на Сандру и Эдну откровенно ироничный взгляд. Менее сдержанная импульсивная Сандра вспыхнула, но равнодушие не сумела продемонстрировать и Эдна, она впервые опустила глаза и стала ещё более печальной. Взгляд Эры стал торжествующим.
Вскоре стало ясно: на подводном руднике налажено производство анамезона и его реально восстановить. Это был чрезвычайно важный факт, поскольку давал возможность «Аристону» пополнить запасы анамезона, а значит, намного повышал энергетическую независимость землян, позволяя чаще посылать сообщения на Землю. Добыча золота и производство анамезона были полностью автоматизированы, что, предположительно, позволяло в этой работе задействовать немного людей и СДФ.
Под водой Мир и Эра стали часто работать вдвоём, и всё больше времени проводили вместе. В куполе у каждого звездолётчика была отдельная комната, вскоре Мир и Эра начали заходить друг к другу и подолгу беседовать. Беседы их оставались чисто деловыми, да и круг вопросов которые нужно обсудить, был большим. Однако оба понимали, что вплотную подошли к черте, которую уже скоро просто обязаны перейти. Эра оттягивала этот момент, хотя было очевидно – она очень боится соперничества со стороны Сандры и Эдны, но как истинная Цирцея всё же не могла отказать себе в удовольствии разжечь в Мире огонь желания до максимальной мощи. Восхитительная игра Эры становилась всё более рискованной.